Док помнил, как они потеряли троих, а двое тяжело раненых лежат еще в пещере. Это означало, что дальше все будет еще сложнее. До соединения с основным составом еще несколько дней перехода по вражеской территории, с двумя раненными на руках. А что еще ждет их впереди? Какие неприятности местные заготовили для них?

Нестерпимая духота уже с раннего утра стала изматывать. После недавнего сезона дождей почва повсюду раскисла, и эта грязь теперь покрывала все: одежду, обувь, волосы. Она постоянно мешала продвигаться вперед, то становясь невозможно скользкой, то вдруг превращаясь в трясину, забирала себе обувь, угрожала утопить в своей зловонной пучине. Только тут у водопада, рядом с полуразрушенной скалой почва была достаточно твердой, чтобы можно было по ней комфортно ходить, и даже лежать, не опасаясь вскоре промокнуть в продавленной телом луже.

Док огляделся. Ребята почти выбрались на построение. Как было спокойно и радостно видеть эти усталые чумазые лица. Всего пару дней вместе сплотили их крепче семейных уз. Если они выберутся из этого ада живыми, то уже никогда не станут чужими друг для друга. ДО смерти он будет помнить их имена, ужимки, шутки и брань. Только бы выжить…

Он нежно сжал в руках М-16, и винтовка своей гладкой прохладой одарила его каплей бодрости. Надо было присоединяться к остальным.

Но не успел он сделать и несколько шагов, как что-то изменилось вокруг. Неожиданно наступила тишина. Различная живность в кронах деревьев создает постоянный звуковой фон. К нему привыкаешь, так что со временем уже не замечешь. Но когда все стихает, то тишина становится оглушающей.

На долю секунды все замерли прислушиваясь. Влажный воздух вибрировал все сильнее Наконец, Док различил отчетливое гудение падающей мины.

– Рассредоточиться! – Прогремел голос лейтенанта.

Солдаты бросились в рассыпную.

Док одним прыжком покрыл расстояние до ближайших кустов и нырнул в них головой вперед. Где-то в стороне басовито зарокотал крупнокалиберный пулемет. Док не очень удачно приземлился на левое плечо, и если бы не грязь, то переломов было бы не избежать. Он кубарем покатился в овраг, столкнулся с небольшим деревом, вскочил и. задыхаясь бросился по дну оврага в тыл предполагаемого врага.

Позади прогремело несколько взрывов, сухо затрещали М-16. Несколько крупнокалиберных пуль пронеслись над оврагом рядом с головой Дока и в щепки разнесли пару молодых древесных стволов, бросили комьями земли в лицо.

Задыхаясь на бегу он лихорадочно соображал достаточно ли глубоко он зашел в тыл врага, чтобы можно было выбираться из оврага. По редким голосам М-16 он узнал, что его отряд сильно рассредоточен, и это было хорошо и плохо в одно время. Хорошо, потому что означало, что их не окружили. Плохо, потому что не было централизации, а значит, нет слаженной работы, нет единой стратегии. По одному их легко можно разбить. Кроме того в пещере остались раненные, эти две жизни были Доку далеко не безразличны.

Он машинальным движением смахнул прилипшую к винтовке грязь и стал выбираться из оврага. Надо было как можно быстрее снять пулеметчика. Этот смертоносный музыкант не смолкал ни на минуту. Док заходил к нему с фланга, так что можно было надеяться на удачный исход этой вылазки.

Впереди за деревьями замаячили серые тени. Док залег в корнях и прицелился. Он выждал подходящий момент и плавно нажал на спуск. Раздался легкий щелчок, но выстрела не последовало. Док лихорадочно проверил магазин. Пусто!

Странно. Он был уверен, что еще вчера вечером проверял винтовку, и все было в порядке. Пулемет продолжал рокотать, разбираться не было времени. Док отбросил бесполезную винтовку и вынул их кобуры пистолет. Шансы на удачный исход вылазки резко сократились. Но делать нечего.