Подавив противника, который от такого натиска упал, чтобы не поймать нож лицом, он воспользовался драгоценной парой секунд и сократил дистанцию, чтобы перевести бой в рукопашную схватку. Но тут же был обстрелян следующей группой, которая пошла второй волной. Прикрыв голову рукой, второй он волевым рывком кинул им навстречу гранату, которая попав в грудь боевика, откинула его назад. Коллеги тут же помогли нерадивому, лечь на гранату, после чего отпрыгнули в стороны. Взрыв оглушил всех, включая и Аванса, на которого кинулись те, кого он ещё с первой волны не успел добить. За его лохмотьями, которые когда-то были костюмом телохранителя, не было видно боевого костюма синоби, как раз, поэтому первые два выстрела были направленны ему в грудь, а третий в голову, контрольный. Два удара кувалдой в грудь отрезвили бойца, и от третьего он увернулся, сначала ошарашив албанца, а после сломав ему шею, прямым ударом ноги в голову – «Вот дурак!». Допустив оплошность, он тут же исправился и, перепрыгнув через второго албанца, который так и не смог вылезти из под трупов, Аванс оказался за его спиной и тут же вырубил головой об стену. Обняв его со спины, Аванс перекинул его через себя и упал на землю, за ним, с пальцем поверх его пальца на курке автомата – «Другое дело!». Прицельными очередями он добил албанцев из второй волны, но один из них его неприятно удивил, падая, он выпустил из руки гранату с вырванной чекой. Аванс услышал щелчок чеки и тут же накинул на себя отрубленного албанца и вытолкнул ногами его навстречу осколков, а сам перекатился за очередной труп. Его снова оглушило, но на это раз его привел в чувство изнеможённый Скорострел, пнув ногой:

– Чего разлегся?

Аванс улыбнулся товарищу:

– Ты как раз вовремя… руку не подашь?

– Сам встанешь, не маленький. Сколько их ещё?

Аванс заметил, что Скорострел сменил руку, взяв щит в другую, в ту, что не тряслась. Но ни жаловаться, ни жалеть, в спецназе было не принято, а только делать выводы из ошибок:

– Все, что есть, наши. А ты устал что ли? Ну, так, иди, ещё посиди, я и без тебя справлюсь.

Это не была издевка, а проверка реакции бойца, который обычно мог ответить, а если нет, значит, дело дрянь. И дрянь не заставила себя долго ждать, в виде очередного дула гранатомета. Скорострел собрался с силами на последний рывок, а Аванс снова пошутил:

– Я же сказал, ты как раз вовремя.

Но тут же откинул назад товарища, свалив его на трупы и подхватив за ногу один из них, с волевого рывка, швырнул его навстречу снаряду, который сдетонировав, отбросил самих албанцев назад:

– Ты полежи, друг. Я сам закончу.

– Гранату дай.

– Да-да, конечно.

Вместо гранаты, Аванс придавил ему сонную артерию, вырубив его. Рисковый был поступок, но в себя он больше верил, чем в Скорострела, который был слишком бледен, чтобы удержать гранату. Взяв его щит и подобрав свой, Аванс закончил начатое, перебив всех в туннеле и даже за его пределами. Спасти Монику у него не получилось, так как ей не угрожала реальная опасность, но зато его заход в тыл противника, помог ей и копам пробить их оборону, а после перестрелять всех до единого. Хотя некоторые из них, оставшись без боеприпасов, предпочли уйти смертниками, подорвав себя гранатой.

Не смотря на поддержку, копы навели стволы и на чумазого бомжа в обносках с щитами на руках:

– Не стрелять! Не стрелять! Это мой человек! Уберите оружие! Оцепите периметр и эвакуируйте раненых!

Подбежав к Авансу, Моника спросила:

– Рейчел жива?

– Ну конечно, она же с нами. С тачкой не поможешь?

– Шутишь?

– В основном. Но сейчас не время. Подгони машину к выходу из туннеля и жди, я их сам выведу.