– Это, верно, курьер пиццу привёз. Ах, пицца, пицца, пицца! Ням-ням, м-м!

Мэри надела яркий летний халатик и весело побежала дверь открывать. На пороге стоял незнакомый интеллигентный мужчина (лет сорока) с банкой в руках и непонятным квадратным свёртком у ног. Незнакомец, увидев Мэри, остолбенел от восхищения, долго не мог говорить (явно язык проглотил) и только хватал воздух ртом. Мэри смотрела на мужчину в мятом модном галстуке, в пиджаке с испачканном краской рукавом и в неотглаженных брюках. Она удивилась и улыбнулась пришельцу:

– Вам плохо?

– Мне? Прекрасно!

– Позвольте, мистер курьер, вы привезли пиццу? Но я заказывала её к обеду. Вы оплату с кредитки берёте?

Гость ничего не понимал, долго заворожённо смотрел на красавицу Мэри и был восхищён. Постепенно мужчина пришёл в себя, посмотрел ещё раз на знакомую дверь – он не ошибся; поправил мятый галстук и переступил порог, поздоровался, поставил банку и белый квадрат на пол, смело поцеловал девушке руку и уверенно спросил её:

– А где Поэт?

– Поэт? А разве вы не… А-ха-ха-ха!

И она рассмеялась, от чего вошедший снова смутился.

– Кхм-кхм, я друг Поэта.

Мэри с улыбкой обернулась и крикнула внутрь дома:

– Поэт! А это, милый, к тебе!

Поэт вышел, приобнял Мэри и сказал посетителю:

– Эй! Бог в помощь, Художник! А мы в Москву собирались после обеда. С нами поедешь?

– Привет! Не до Москвы (ответил и показал банку). Вот! Грибочки солёные принёс тебе, сам собирал, налей рюмочку, душа просит – поговорить. Пошли в сосенки? Посидим?

– Ладно, давай поговорим, посидим.

– Я стеснялся побеспокоить тебя, но обстоятельства требуют. Срочное дело!

– Да я тебе очень рад, дружище Художник. А это что? (Поэт показал на большой завернутый квадрат.)

– Потом покажу, налей мне.

– Конечно! Мэри – это известный Художник. Художник, дружище, а это моя красавица Мэри. Милая, сегодня мы никуда не поедем – друзья сами идут к нам. Бери стаканы, вилки и хлебушек, а я бутылки, и все пойдём сад – поговорим.

Поэт взял бутылки водки и дорогого вина Chateau Angelus, 2013 г. (подарок от Мэри), красавица Мэри шла со стаканами, вилками, тарелками и хлебом в руках, а следом Художник с банкой грибов и с завёрнутым большим квадратом. Друзья прошли через весь сад и оказались у столика со скамейками, который стоял возле четырёх молоденьких пушистых сосенок. Сели, неспешно разложили на тарелки грибы, нарезали хлеб. Художник вынул из кармана личный штопор, открыл бутылку дорогого вина и осторожно, не пролив ни капли, налил в бокал Мэри. А Поэт разлил тёплую водку в стаканы и всему улыбался. Мэри была в радостном недоумении, и одновременно её распирало любопытство – к ним в гости пришёл настоящий русский Художник.

Но вот всё готово, Поэт перекрестил всех и стол, хлопнул в ладоши и сказал:

– С Богом, приступим.

Художник спросил: «Позвольте стакашек принять? Благодарствую», принял стакашек и тост произнёс:

– Много людей на земле, почитай, семь миллиардов, а поговорить по душам не с кем. А вот чтобы вот так (и он обвёл всех рукой со стаканом и чуть даже разлил, подумал, помолчал и продолжил), с искренним другом и супермоделью за одним столом… (Он потерял мысль, потому что Мэри рассмеялась.)

– А-ха-ха-ха!

– Прекрасно! Вот чтобы с супермоделью и с другом Поэтом… А теперь тост: «За прекрасных Дам!»

Все выпили, мужики крякнули, зашипели, воздух вдохнули и закусили грибами и хлебушком. Мэри с улыбкой пригубила вина. Вино ей понравилось. Затем она осторожно наколола вилочкой грибочек, съела его и приятно удивилась (грибочек ей тоже понравился). Художник поставил стакашек на стол, сел на скамейку, снова закусил и успокоился, затем вздохнул, снял галстук, сунул его в карман и только теперь уважительно сказал молодому Поэту: