– Братья, выйдите и вдохните морозного воздуха, почувствуйте Благодать и свободу в душе. И всем родным Благодать понесём! (И улыбнулся.)

Все в радостном потрясении от случившегося выходили из храма. Молодого Художника пришлось с трудом поднимать с колен (сам он встать не мог) и вывести его в слезах под руки на улицу. В храме остался только Постник-монах.

На воле ещё несколько секунд все в шоке не могли говорить. Потом людей охватили восторг и радость, и они всё ещё шёпотом, будто боясь спугнуть Благодать, делились:

– Неужели я это видел? О Господи, Благода-а-ать!

– Смотрите – снег пошёл!

– Благодать! Я завсегда это чувствую.

– Постойте! Дайте и я скажу. Я! – затараторил Молодой Художник. – Я в Иерусалиме был! В прошлом годе на Пасху летал, да, я видел Благодатный огнь в Храме Гроба Господня, и я Благодать ощутил. А тут так же, о Господи! Всё то же самое, как в Храме Господнем, только божественный луч пошёл сверху вниз! Бам! И в нашем храме меня разрывает всего изнутри! Аж, вжа-а-ах! И сердце бах! Ба-бах! И свечи жарче и ярче! О Господи! И это так же – Allegro con fuoco, воистину, Боже, я Благодать ощутил, как в храме гроба Господня в Иерусалиме! Точь-в-точь сегодня так же почувствовал я! О Боже, я видел свет – столб света под куполом вниз на Поэта! Ох, я сразу понял – божественный Свет, и он же и в меня вошёл, Свет! Свет будет на фресках моих! Ах, Господи, я счастлив! А-а-а-а! Как я счастлив! Мама, я храм распишу! Мама, мамочки…

Молодой художник не мог остановиться, сбивчиво говорил и прыгал, и плакал от радости. На душе у всех был праздник – художники радовались, как дети, кидали шапки вверх, обнимались, и все кричали друг другу:

– С нами Бог! С нами!

– Простил Господи нас!

– И даже Митрополит с нами молился! Господи – чудо!

Поэт, бледный и уставший, еле стоял на ногах. Юродивый поддерживал его и шептал:

– Спасибо, брат! Когда ты упал, ты же умер. Я видел – ты умер! А потом… Ты ожил? Живой же!

– Я молился и думал – помру. Встану ль с колен? Волна молитвы всё время со мной, а в конце – на разрыв, и воздуха нет, падаю, теряю сознание! Чую – смерть пришла! Но Ангелы перед глазами стояли… И задышал.

– То Святой Дух с Ангелами спустились с небес на тебя и на небо вошли. Божественный Свет! Оживил тебя Дух! И Храм оживил, и – вах! – Благодать разлилась, поселил Святый Дух Ангелов в Храме! Теперь фрески пойдут. Ах-хорошо-то-о. Всё через твоё спасение произошло! Все мы будто умерли и спаслись, недостойные, вместе с тобой. Этот Дар – божий подарок. Это Ангелы были! Я такого чуда не видел и более не увижу вовек! Мама, папа мои, я видел Ангелов! А-а-а!

– А где Постник?

– Что где? В храме – Ангелов бережёт.

– Слава Богу. Но в следующий раз за наглость Бог накажет меня-а-а, убьёт Он меня-а-а! Навечно убьёт! За самовольство моё, за грехи! Боже мой, прости Ты меня, прости, я больше не буду… За что Ты, Господи, любишь меня? А?

– Угодил ты Ему! Покаянием. Свет сверху лился на тебя, и Ангелы были, а Святой Дух вверх прошёл над тобою.

– Я больше не буду, не буду…

– Не плачь.

– Почему оживил? А? Я не Лазарь! Я хуже во сто крат! А, Юродивый? Брат?

– Братка, не плачь, Божья Матушка за тебя заступилась, Бог помиловал за молитвы Её! И Они любят тебя – не отпустили «домой».

– Не отпустили меня. Зачем-то и правда я нужен Ему?

– Значит, не всё ещё сделал! Ты, Поэт! Поэт на земле!

– А? На земле?

– Не отпустили тебя!

Поэт криво улыбнулся и, потрясённый, в шоке кивнул со слезами, добавил:

– Я не умер? Не отпустили?

– Ты нужен здесь!

– Зачем? А? Страшно подумать мне…

Юродивый успокаивал:

– Ну что ты, Поэт? Ну что ты, братка? Не плачь, радуйся!