– М?

– Призови Меня в день скорби, и Я избавлю тебя! И ты прославишь меня! О как! Да-а уж, ёжики. А я в лесу у дачи Рихтера нашёл маленького мёртвого ёжика. Он прятался не в норе, а под досками в ямке. Но на прошлой неделе была оттепель, залило его ямку водой, и он замёрз, бедолага маленький – я плакал над ним. Плакал! Я люблю ёжиков! Они хорошие. Мне ёжиков жалко, но помочь им ничем не могу. Вот так же с людьми – зима лютая пришла, и они в яму скатились и замерзли в грязной яме без Бога, одни. И как им помочь? А Храм Божий всегда стоит на холме, вверх надо идти, вверх, а не вниз…

Юродивый говорил и говорил, не мог остановиться. Он жаждал и хотел говорить.

Высокий и очень худой молодой мужчина болезненного вида по фамилии Серый у себя в квартире допил остатки вчерашней водки, почесал больной укус на руке и, посмотрев на синяк от зубов, выругался матом. Жажда его выпить была безмерна. Даже ночью ему снилось, как он пьёт стакан водки и ему вкусно, хорошо и приятно. Но водки больше не было, а жажда была; и в какой-то момент потекли слюни, реальность исчезла. Серый схватил пустой стакан и начал пить водку (слюни свои) маленькими глотками, поставил стакан на стол и ожидал счастье и эйфорию от любимой водки, но тут же очнулся и понял, что пил свои слюни во рту. И тогда лицо его исказилось от боли, он отчаянно зарычал, а потом сел на пол, завыл и заплакал. Проплакавшись, Серый обвёл взглядом квартиру и решился идти искать водку, вернее, деньги на водку. Оделся и, одетый, собрал все объедки в один пакет, засунул туда же давно засохший и плесневелый батон и пошёл в дальний сарай. Он шёл по тропинке между сугробами вдоль забора, а вдалеке от тоски и голода жутко выл Жулька – Серый уже четвёртый день не кормил и не гладил собаку. Жулька охранял участок с фундаментом недостроенного дома и старый сарай. Услышав скрип снега, Жулька сразу прекратил выть, загромыхал цепью, сунул заиндевевшую морду между досок и злобно залаял, сначала люто, взахлёб, а потом учуял хозяина и жалобно заскулил. Серый зашёл в калитку, бросил псу объедки и хлеб. Пока хозяин стоял и курил, Жулька жадно глотал объедки, закусывал снегом и подбегал к хозяину, преданно лизал его руку.

– Хватит! Пошёл!

Серый пнул Жульку и с надеждой открыл свой сарай. Он долго искал там металлолом на продажу, но ничего подходящего не нашлось. Серый, злой и недовольный, захлопнул сарай, и Жулька с радостью кинулся к нему. Но хозяин опять его пнул:

– Уйди от меня, пёс шелудивый!

Закрыл калитку и пошёл в центр городка, где обычно стоял знакомый таксист. Серый ушёл, и Жулька сначала заскулил, а потом завыл от тоски и ста лет одиночества.

Через полчаса Серый подошёл к такси. Его бил озноб, и он вновь отчаянно заплакал от безнадёги, долго выскребал из кармана мелочь, что украл из тумбочки Старика, затем решительно открыл дверь, сел в такси и мелочь перетекла в руки таксисту:

– Выпить!

Из бутылки в стакан полилась струя дешёвой водки. Серый жадно смотрел и глотал слюни, его трясло, он нервно захохотал и еле дождался, когда пластиковый стаканчик наполнится. Наконец дрожащей рукой принял мягкий стаканчик, вытянул губы, осторожно и медленно, маленькими глотками, смакуя, выпил водку до последней капли, чуть посидел с закрытыми глазами и, довольный, облегчённо вздохнул. Однако через секунду он вновь страдальчески заглянул в пустой стаканчик и просительно посмотрел на таксиста:

– Налей ещё!

– Деньги вперёд.

Серый уныло вздохнул и помотал головой, но Таксист требовал деньги. И тогда Серый предложил:

– А Жульку моего за бутылку возьмёшь? Хороший охранник, умный, овчарка! Злой чертяга, денег стоит больших! И документы есть.