В военкомат явилась, в тридцатый кабинет. На меня глаза вытаращили.

– Мешок то зачем?

Я говорю:

– Как же? Ведь на фронт.

– Посмотрите ваше предписание. Больница им. Мечникова.

– Но я на фронт, я за братом…

– Там и есть фронт. Прочитайте присягу. Распишитесь. Сейчас машина пойдет туда и вы с ней.

– Мне бы на работу сообщить…

– Работа для вас кончилась! Теперь началась служба.

– А стрелять, маршировать, курс молодого бойца?

– По ходу дела. Вы же специалист? Военфельдшер. Маршировать – не велика наука, освоите. Поезжайте скорее. Нам названивают – медперсонала не хватает. Раненых полно.

Я как в «Мечниковку» приехала.

Боже мой,… Полуторки колоннами идут и в каждой вповалку и раненные, и обгорелые, и обмороженные… Бои то рядом – за Сестрорецком. Стрельбу слышно.

Ну, я доложилась. И сразу в мясорубку. Поверх шинели халат, и на сортировку. Через три недели только узнала, что я – младший лейтенант. Когда жалование дали офицерское. А так ничего я в этих кубарях – шпалах не понимала и не понимаю. Погоны еще кое- как разбираю, так ведь нам их только в сорок третьем дали. А так все кубики, петлицы – уж и не помню. Да не до них! И у нас все врачи в халатах – знаков различия не видно! Через шесть недель – дали сутки выходных, разрешили домой поехать – поспать. Я эти сутки спала, как бревно, не раздеваясь…

Через «Мечниковку» всех раненых с Карельского перешейка везли. И я все ждала, что вот Борю привезут, вот привезут… Вот – командир, вот – похожий… Нет, не он,… И это не он… Все боялась, что в обморок брякнусь. Вдруг он без ног или слепой…

Его привезли, в ногу раненного. Осколок. В «Мечниковку» привезли! Так ведь надо же! Как раз – в эти сутки, что у меня выходные. Без меня привезли. Обработали, и сразу в военный госпиталь на Суворовском. Я после войны узнала. Письма то он, конечно, писал, но там обратный адрес – полевая почта. А кто его знает, где часть с этой почтой? Так я его и пропустила.

За всю Финскую всего одни сутки увольнения дали – когда Борю привезли. Ну, не специально же! Это меня Господь пожалел. Отвел…

Финскую войну – Отечественная как-то заслонила. Даже говорят: «Зимняя компания». А какая там компания – война самая настоящая. Столько там наших накрошили!

Я то ничего не понимала, но слышала, как между собой врачи разговаривали. А в Мечниковке врачи были замечательные. Еще с опытом первой мировой. Я вот очень хорошо представляю, каким был Пирогов. Ну, не внешне, конечно, а вот по врачебной хватке. И нечего они не боялись – потому что уже война.

Помню двое, курят на улице у входа: один старший врач, в сортировке, а второй – хирург. Оба седые, подтянутые, стеклышками очков поблескивают. В кровавых халатах, как мясники. Один говорит:

– Вот как это прикажешь понимать? Почему столько обмороженных? Что ж мы зимой не воевали? И, к примеру, буденовка эта чертова. Нелепая, неуклюжая. Летом в ней жарко, зимой – клапана под подбородком застегнул – во первых, по овалу лица не подогнать – завязки нужны, а не пуговицы, а во вторых, у висков, изволите видеть, образуются две щели – туда и свистит. Что ж подшлемник, что ли вязаный под нее надевать? Для вшей? Подшлемник, суконный шлем, поверх еще башлык какой-нибудь – боец, вообще, ничего не слышит! Бред какой-то. А эти грелки химические. Ну, вот эти в банках. Две банки соединил, в штаны засунул и грейся… И ведь не жалко денег на такую чушь! Задница – пылает, а руки мерзнут. Отогрелся – потный. Да на морозе! Просто вредительство какое-то. Финские шапки видели. Собственно, какие они финские – у нас такие же – малахаи. Так ведь финны тот клапан, что у нас для красоты надо лбом, сзади под воротник опускают. То есть, носят шапку, как бы, задом наперед. Смешно, черт побери, но логично!