– Я запомню это, Дайна. Но и вы должны запомнить: если я говорю, что сделаю это, так и будет.

– Запомню.

– Прекрасно. Я слишком устал, чтобы это повторять.

Он прислонился головой к спинке дивана и уже подумывал положить ноги на табурет, но был слишком измотан даже для этого движения.

– Эта троица – просто нечто. Я выдохся, уже когда старался удержать их в ванне. Не знаю, как вам удается в одиночку купать их, а потом одевать.

– Я купаю их по одному.

Он снова глянул на нее и заметил легкую улыбку в уголках губ. Очевидно, не он один забавлялся.

– И вы решили, что об этом не стоит упоминать?

– Ну… вы были так уверены в своих способностях… – Она поднесла к губам бокал с вином. – Я не хотела вмешиваться.

– Ну да…

Он покачал головой:

– Хорошо сыграно!

– Спасибо, но вы все равно сумели сделать намеченное. Это было трудно, но вы сумели.

Она изучала бокал, проводя кончиками пальцев по длинной изящной хрустальной ножке. Коннор поспешно отвел от нее глаза, пока она не перехватила его взгляд.

– Вы не показались мне человеком, много знающим о детях.

– Я и не знал, – вздохнул он. – Еще два года назад ничего не знал. Мой брат Колт обнаружил, что стал отцом близнецов. Наблюдая за ним, я многому научился. Но трое, похоже, гораздо больше, чем двое. Все же я много смеялся над ним. Шутил над тем, какой бессмысленной стала его жизнь. Теперь мне не по себе из-за этого.

– Два года назад?

Она, кажется, поняла.

Он снова посмотрел на нее и вздохнул.

– Верно. Сразу после того, как Колт признал детей, Джеки пришла ко мне и попросила помощи.

Он снова глотнул пива. Может, он заблуждался, но в то время считал, что это может быть весело. Помочь Джеки и обрести что-то вроде семьи, как у Колта, только без всех помех и сложностей. И его жизнь останется прежней.

– Возможно, я именно потому и согласился на просьбу Джеки, что в то время уже успел узнать племянницу и племянника.

– Нет, дело не в этом.

Одна бровь Коннора вскинулась.

– Неужели? Вы так хорошо меня знаете? После целых трех часов?

– Нет. Я вас не знаю. Зато знала Джеки. Она рассказывала мне, как близки вы были. Я столько историй слышала о вас еще до свадьбы.

Это странно будоражило. Он почти ничего не знал о Дайне. Черт, он едва помнил, как разговаривал с ней на свадьбе. А Коннору не нравилось, когда что-то выводило его из равновесия.

– Каких историй? – с подозрением спросил он.

Дайна рассмеялась, и Коннор подумал, что это, возможно, не слишком хороший знак.

– Одна про рыжеволосую девицу, которая понравилась вам обоим.

Пораженный Коннор едва сдержал смех.

– Она была красоткой, – признался он. – Но мы решили, что не коснемся ее, потому что оба хотим.

– Дружба вам была дороже.

– Да, – нахмурился он. – По крайней мере, тогда. Очевидно, потом я не заметил, как все изменилось.

– Джеки любила вас.

Кон бросил на нее быстрый, жесткий взгляд. Он не желал, чтобы она говорила ему о Джеки. А может, желал. Все, что он знал, было сметено ураганом, и теперь он просто не понимал, чему верить. Но сейчас он не собирался обсуждать Джеки: слишком свеж гнев, слишком болит рана.

– Да, я просто убежден в этом, – пробормотал он.

– Я хочу сказать только, что вы с Джеки были настоящими друзьями. Поэтому вы ей помогли. Ради нее. Это не имеет ничего общего с вашими племянником и племянницей. Вы сделали это ради Джеки.

– Райд и Райли сыграли свою роль, но вы правы, – холодно ответил он. – Она была моим лучшим другом. По крайней мере, я так думал.

В потоке информации, который хлынул на него сегодня, у него почти не было времени ни на что реагировать. Главное место в мыслях заняли тройняшки, потому что следовало немедленно о них позаботиться. Но, по правде говоря, все это время где-то на краю сознания маячила Джеки.