– Не очень.

– Тогда приезжай поскорее к нам, у нас есть глинтвейн, а может, что и покрепче... Они через час вернутся – ты как раз доберешься. Поболтаете с ней, а я тем временем Аленку займу, у нас еще не весь дом украшен...

– Правда?! – переспрашиваю обрадованно.

– Конечно.

– А они точно через час уже будут?! – уточняю, потому что не хочу случайно оказаться с Антоном наедине, это будет для меня подобно смерти.

– Точно-точно!

– Ладно, тогда ждите...

И вот – спустя полтора часа я на месте. Стряхиваю с зимнего пальто снег и нажимаю на квартирный звонок. Слышу шаги. Потом дверь распахивается, и я вижу его – такого красивого, румяного, сияющего... Сердце внутри сжимается от нежности и боли. Так хочется протянуть руку, прикоснуться к нему хотя бы кончиками пальцев...

– А вот и ты! – Антон обнимает меня, так что я перестаю дышать.

– Вера с Аленкой уже приехали?!

– Ой, нет... Вера позвонила с телефона мамы и сказала, что они останутся у нее на одну ночь...

– Тогда я лучше пойду.

– Да с чего бы?! – Антон вскидывает брови. – Мы и вдвоем отлично посидим! Расскажешь мне, что у тебя случилось! Давай-давай, проходи! – он распахивает дверь пошире, и я в нерешительности останавливаюсь на пороге.

14. 14 глава

– Ну... чего ты стоишь, как неродная?! – Антон посмеивается, а я краснею от неловкости: мне кажется, что он вот-вот все поймет, догадается, и тогда... Что тогда?! Прогонит меня прочь?! Расскажет все Вере?!

Я и понятия не имею, какой может оказаться его реакция, но мне чертовски страшно: ведь мы с ним никогда не бывали наедине – разве что когда Вера отходила в туалет или уложить Аленку.

Еще несколько мгновений, которые кажутся вечностью, я стою на пороге, потом все-таки несмело переступаю его, но сразу говорю:

– Я ненадолго... буквально на несколько минут, ладно?!

– Конечно, – кивает любовь всей моей жизни.

– Отдышусь немного, успокоюсь, и обратно...

Между тем, Антон уже за моей спиной: помогает снять пальто. Каждое его прикосновение – словно удар тока. Мои нервные окончания как будто намагничены: дрожат, вибрируют, жадно тянутся к теплому, вкусно пахнущему, такому родному и такому запретному мужскому телу рядом...

Наверное, так нельзя думать о своей лучшей подруге, но... как же я завидую Вере! Она живет с этим удивительным мужчиной вот уже почти восемь лет, вышла замуж, родила от него ребенка, каждый день просыпается с ним в одной постели, смотрит ему в глаза, обнимает, целует, занимается с ним любовью... что может быть прекраснее?!

Я бы все отдала за такое счастье!

Выталкивая из головы все эти неправильные, запретные мысли, я напряженно сглатываю появившийся в горле ком и старательно игнорирую растекающийся внизу живота зуд. Торопливо снимаю обувь и прохожу в комнату, где в самом центре стоит нарядная елка, потолки украшены гирляндами, а окна – снежинками из голографической бумаги.

– Очень красиво, – говорю с улыбкой и устраиваюсь в кресле в углу. Атмосфера в доме подруги действительно праздничная, у меня такого нет и никогда не будет, ведь у меня и семьи нет... так, случайные мужчины, с которыми я пытаюсь строить отношения, чтобы не думать о нем – единственном и неповторимом. Между тем, единственный и неповторимый приносит два бокала, ставит один передо мной и спрашивает:

– Софи, ты будешь глинтвейн или все-таки что-нибудь покрепче?!

– А что... что есть?! – уточняю я, больше для продолжения диалога, чем для осознанного выбора: на самом деле, мне все равно, что сейчас пить.

– Есть красное полусладкое, есть коньяк, – перечисляет мужчина. – Еще есть рябиновая настойка, но это вряд ли... мы с Верой пьем ее, когда болеем.