– Ну, это уж точно ни одну женщину не красит, – согласился Гильом.

– Выведите меня отсюда! – вдруг заорал Амьель. – Куда угодно! Только подальше!

– А что, молодцы? – обратился Гильом к любопытным рожам, всунувшимся в дверь. – Поможем парню? В его-то годочки молодых девчонок любить надо, а не королеве девятого младенца устраивать!

– Как же ты собираешься его из дворца выводить, сынок? – осведомился капеллан. – Никто из нас расположения обычных-то входов не знает, а тут лучше всего был бы потайной.

– А зачем, отче? – усмехнулся лесник. – Мы сейчас все дружно с места снимемся и уйдем, а что его с собой прихватим – никто и не заметит!

– С чего бы вдруг нам среди ночи уходить?

– А на нас тут разбойное нападение было! – не моргнув глазом, объяснил Гильом. – Правда, Раймон? Налетели сукины сыны, рожи в тряпки замотаны, и орали, что не видать нам королевы Мабиллы, как своих ушей!

– Я одного дубинкой по плечу треснул, так зазвенело, – сообщил Раймон. – Латник, значит.

– Кто-то из королевских братцев по наши головы добытчиков прислал, – добавил Аймерик. – У них мечи длинные, в коридоре махать несподручно, и они нас в башню теснили, чтобы им места хватило размахнуться. Да ведь и у нас руки не из задницы растут!

– Отбили и прочь погнали! – подвел итог Бонифас. – Однако оставаться тут опасно – вернуться могут!

– Слышал, милосердный отче? – спросил Гильом. – Пойми, ведь не нам придется доказывать, что нападение было, а им – что его не было!

Лесник имел в виду всю королевскую родню скопом.

– Стало быть, пробиваемся на волю, – согласился капеллан. – Погодите, я родовые грамоты заверну. Дайте хоть какие штаны молодому человеку!

– Пусть мои забирает! – обрадовался Гильом и сорвал со спинки кровати парчовые панталоны сьера Элиаса. – Я уж ими всё, что мог, натер, теперь его очередь! Ну-ка, тетка Туанетта и вы, сударь, не прогневайтесь, что благородного имени не знаю, принюхайтесь! Пошевелите ноздрями!

Это относилось к мастеру Жерберу. Отшельник покосился на лесника, понятия не имевшего, как при помощи колдовского чутья тайные ходы искать, но ничего не сказал. Только поманил лесника пальцем.

– Ну, в чем дело? – недовольно спросил тот, однако ж отошел вместе с мастером Жербером в амбразуру окна.

– Так уж неудачно получилось, – сказал шепотом отшельник, – что толку от нас весьма мало. Эта старая ворона, которая Жалобного Мага, коли не врет, сотворила, лишена доброй половины своей силы, а сам я, увы, не только части силы, но и заклятий своих лишен. Сам их отдал – и посему использовать более не могу.

– Как же можно такие вещи отдавать? – изумился Гильом. – Это же всё равно как ежели бы я свои болотные сапоги и лук со стрелами прохожему подарил!

– Не спрашивай… – Мастер Жербер вздохнул. – Горе это наше, стыд наш и срам…

– Ну, ты уж поднапрягись, – попросил лесник.

Но не мастер Жербер и не тетка Туанетта, а сообразительный Аймерик, догадавшийся простукать стены, обнаружил ход. Молодцы ободрали резные дубовые панели – и оба королевских жениха, сопровождаемые стареньким капелланом, контрабандистами, браконьерами и парочкой волшебников-неудачников, в тот ход углубились.

И не знали они, какая неприятная встреча ожидает их у выхода.

Третий королевский братец, ученый законовед Жофрей, кого никто бы не обвинил в дурных намерениях, понял, что настала пора не столь исполнять законы, сколь менять их на новые, более к делу подходящие. А соблюдать старые в тех случаях, когда они решительному маневру мешают, незачем.

И потому снаряженный им отряд дожидался лишь того, чтобы во дворце всё действительно стихло.