– Пойдет, – сказал Вася. – Если пешей разведки не будет, не заметят.

А пешей разведки точно не будет – наш объект должен быстренько проскочить на машине к броду и с ходу форсировать речку. Мы прибыли на позицию и устроились на левом фланге, рядом с Петрушиным. Теперь оставалось только ждать появления объекта…

Томительное ожидание было ознаменовано небольшим происшествием, но не совсем у нас, а несколько южнее. Минут через пять после нашего приезда где-то в стороне Толстой-Юрта глуховато шлепнуло. Вот так: «Ту-дух!!!» Когда сидишь совсем в тумане, эха нет и бывает просто «Дух!!!» Как призыв некоей иррациональной субстанции. Таких неприятных звуков я за две войны наслушался вволю, комментарии излишни. Если бы сейчас видимость была получше, мы отсюда могли бы полюбоваться взметнувшимся над тем местом столбом черного дыма.

– Пи…дец саперам, – Вася Крюков вздрогнул и мелко перекрестился. – Напоролись.

– Зачем так мрачно? – Петрушин был настроен более оптимистично. – Просто нашли, снимать не стали, рванули на месте…

– И пи…дец саперам, – не сдавался Вася. – Чует сердце – это оно самое…

Вася у нас чувствительный как барометр. Интуиция развита просто до неприличия. Про таких говорят – спиной чует. В самом деле, эта его особенность неоднократно сослужила нам добрую службу. Но теперешний припадок пессимизма у своего соратника я объясняю мрачной погодой и напряженным трехсуточным ожиданием. Трое суток мы сидели спокойно, ничего поблизости не рвалось, а тут, перед самой операцией, – на тебе! Поневоле засомневаешься…

Минуты не прошло – опять шлепнуло, но значительно тише. Вася пожал плечами и тихо ругнулся.

Минут еще через семь происшествие повторилось: глухой шлепок взрыва и негромкая отдача сожранного влажным воздухом отзвука, не успевшего развиться в полноценное эхо. Опять там же, рядом с местом первого громкого подрыва.

– Ну вот, – удовлетворенно заметил Петрушин. – Я же говорю – сами рвут. Понаставили за ночь, умельцы народные…

Серега достал было сканер, чтобы нащупать частоту комендатуры и послушать, что у них там творится в эфире. Но в этот момент в наших рациях прорезался жизнерадостный Иванов:

– Объект развернулся, убыл по первому маршруту. Вы как там?

– Мы готовы, – ответил Петрушин. – Вы следом?

– Мы следом, – подтвердил Иванов. – Но чуть погодя, чтобы глаза не мозолить. Тебе напомнить?

– Обижаете, – буркнул Петрушин. – Ни одна волосина не упадет!

– Да пусть упадет! Вы его хоть налысо побрейте – но чтоб живым, ты понял? Давай, до связи…

Со стороны старого переезда послышался шум автомобильного двигателя.

– Как сидят, не заметили? – без особой надежды уточнил Петрушин.

– Стекла тонированные, – сказал Вася. – Никто не выходил. Извини, брат.

– Понял, спасибо. Значит, как обычно.

Шум двигателя постепенно приближался. Вскоре из-за поворота в наши сектора неожиданно выехала белая «Нива».

– Не понял? – удивился Петрушин. – «Ниссан» вроде был?

– Это не они, – покачал головой Вася. – Это вообще левые какие-то…

«Нива» неспешно проехала мимо нас, перед бродом повернула налево и, прокатившись еще метров пятьдесят по вектору течения, встала у водной кромки.

Из машины вышли двое нохчей, облаченных в прорезиненные куртки с капюшонами и «болотные» сапоги до паха. Негромко переговариваясь, они открыли багажник и стали вываливать наземь разнообразное барахло. Оружия при них не было. В бинокль можно было рассмотреть, что барахло из багажника тоже совсем не военного характера. Автомобильная камера, ножной насос, крупноячеистая капроновая сеть, составное удилище (судя по толщине, как минимум на барракуду), катушки с леской и плетеная корзина.