– Ты тоже хотел жениться на ней? – ехидно заметил Андрей.

Холоп стянул шапку и раздумчиво покачал седой кудрявой головой:

– Хотел! Как не хотеть? Среди подруг она выделялась. Только и смотрели на нее, других не замечали…

– Так подруги и извели ее из зависти? – подал голос гусляр.

– Нет. Подруги завидовали, да что тут поделаешь? Мирились в деревне с ее красотой. Да она на парней смотрела равнодушно. Не трогал никто ее сердце.

– Так чего же случилось? – поторопил рассказ холопа Властимир.

– Случилось! Воевода местный заприметил ее. С той поры не давал ей прохода. Куда она идет, он навстречь ей. Обещал выкупить ее у батюшки вашего. Да только не соглашалась она.

– Вот девка блажная! – не выдержал Андрей, – Жила бы в тереме, нужды не знала!

Холоп осуждающе посмотрел на воеводу: видно не понять тебе, господин, простых людей.

Рассказ холопа, по непонятным причинам, заставил сердце князя забиться чаще. Он осуждающим взглядом остановил Андрея, попытавшегося прикрикнуть на мужика.

Холоп продолжал:

– Пошли как-то девки по ягоды в лес. Разбрелись кто куда. А воевода следить велел за каждым шагом девушки той. Донесли ему, что ягоды она сбирает. Он, как тать, за ней в лес прошмыгнул. Потом рассказывал воевода, что девку он силой взял на поляне той. А когда встала она с земли, будто поглядела на него с ненавистью, да сказала: «Не будет тебе удачи, воевода.» Тут же о землю ударилась и обернулась волчицей. Сказывал воевода, что на послед оглянулась на него волчица, а глаза-то у нее зеленые-презеленые, как листья на деревах. С тех пор встречают в лесах местных волчицу с зелеными глазами. Сколь ни охотятся на нее, никто не смог даже ранить. Не уловимая она!

Среди дружинников раздался ропот:

«…таких сказок много слыхивали. Об оборотнях! В любой деревне: то медведь мужиком оборачивается и к бабе под бочок ночью ложится, то бабы оборачиваются кошками да по ночам коров доят. Не удивил ты. Да и девок воеводы берут к себе, а как надоест, так в деревню с приплодом привозят. Не все девки такие неподатливые!»

– Сказка моя еще не кончилась, – с достоинством повысил голос холоп, – вот дослушайте до конца. Пропала с тех пор дочь у колдуньи. Осталась она одна. Забывать стали люди о том, что случилось летом. А следующей весной колдунья среди ночи проснулась от писка детского. Сразу и не поняла; думала: кошка лесная забрела к ней. Двери открыла, а на пороге дите, еле в тряпки завернутое. Словно котенок мяучит. Колдунья, женщина добрая, взяла то дите в дом. А когда разглядела: глаза-то у дитя – как у дочери ее пропавшей – зеленые, словно листья. Выкормила девочку женщина из деревни. У нее малец свой был. Только в деревне не любят ту девчонку, уж больно она напоминает пропавшую девушку.

– Она колдунья, девчонка та? Почто не любят ее?

– Говорят, она и есть волчица лесная. Днем будто девкой оборачивается, а ночью волчицей. Знаете вы ее!

Дружинники переглянулись.

– Девчонка, что летом на дереве сидела. Думали вы: русалка она. В деревне ее зовут «волчьей дочерью». А терпят только потому, что бабка лечит деревенских травами да наговорами.

– А воевода не тот, которого много лет назад волки в лесу загрызли? – спросил седой дружинник, видимо слышавший раньше эту историю.

– Он самый! Аккурат после того, как колдунья девочку приютила, стали примечать стаю волчью в лесу. Все кружат поблизости, не бояться, вроде, волки. Сколь свиней, овец порезали. А однажды нашли в лесу воеводу. Не его самого, а кости обглоданные. Человечьи да лошадиные. По одежке и определили, что воевода был. Вот, князь, верь теперь иль не верь, воля твоя. Только не гонись ты за волчицей. Послушай ты старого холопа.