Старик на секунду прекратил свой сказ, дабы восстановить горло маленьким глиняным стаканом родниковой воды, но так же скоро продолжил:

– И хочу предупредить вас, видимо, мои донесения на площади были не столь эффективными и понятными. Если вы, крестьяне, продолжите свою работу над этими стенами, разрушая и укладывая их, то, возможно, некоторые из вас получат серьёзные увечья, и это будет намного серьёзнее разбитой головы. Вам это понятно? Никто, случаем, из вас не передумал?.. Хорошо. Очень хорошо… – закончил старик после молчаливо лаконичного ответа. – Тогда все за работу! Живо-живо! Не ждите подачек в чужом доме.

Очередной день безмолвно прошёл и, превозмогая свою боль и вселенскую усталость, рабочие мужики безмолвно разошлись по своим домам, рассказывая каждому встречному о случившемся инциденте в замке, усиливая негодование и страх перед зловещим и таинственным замком. На следующий день травмоопасный случай снова повторился, но только в этот раз молот… он от сильного удара по камню соскользнул прямо в ногу коловшего и моментально раздробил её. Скандальный старик вновь разгорелся в ярости и, кинув несчастному дорогой бинт, палку для ходьбы и золотую монету, выпроводил его прочь из замка. И после того как герольд снова прочитал рабочим вчерашнюю лекцию о духовном проклятии, пятеро мужиков всё же согласились и покинули злорадные стены недоброжелательного замка.

Дальше работа продвигалась своим чередом. Оставшиеся работать считали дни до окончания месяца и не могли дождаться своего щедрого вознаграждения, и на радостях один из мужичков начал насвистывать под вздёрнутый нос знакомую многим мелодию. Она напоминала морское фольклорное шанти, только без моряков, да и без особых инструментов, разве что уравновешенные и чёткие удары молотков и кирок. Запели все, и подпевали даже те, кто знали напева. Словно в мгновение ока к концу дня половина стен была вновь возведена. Под вечер увядавшего месяца старик, как обычно, прошёлся по разрушенным пунктам Гогенцоллерна и был приятно удивлён – половина всей работы была закончена раньше его наивных и даже самых смелых предположений. Сточенная челюсть герольда колоссально раскрылась, показывая рабочим свои радостные, желтоватые от старости зубы. Старик в новой шубке, словно сумасшедший, помахал руками в разные стороны и, так же продолжая размахивать, забежал в башню, в стене которой пока ещё торчали медные осколки. А буквально через пару секунд он возвратился, и в его бледных ладонях горели и трепетали алчные монетки. Он потряс их перед уставшими сморщенными лицами, приговаривая о том, что за столь быструю работу, выполненную на несколько дней раньше назначенного срока, они могут получить прибавку к зарплате в пять монет.

Рабочие приняли изменение положения, но после вечернего перекуса никто больше не взялся за работу – мышцы горели и ждали, когда их трудный, продуктивный день наконец-таки закончится.

Так, через несколько дней была починена и частично очищена от плесени вся левая стена колокольни, а чрез неделю такого упорного труда были возведены новые стены, которые сразу же после их устройства стали сильно выделяться от старых своим тёплым первоосновным сиянием. Осталось закрепить один лишь каменный блок, и эту почесть единогласно решили вручить самому молодому – Францу – двадцатилетнему сыну толстого фермера.

Франц легкими скачками воздвигнулся на назначенную им высоту и, подняв отточенный ровный камень, горделиво взглянул на стоящих внизу мужиков ярким выделяющимся голубым взглядом, и в этот момент его несмышлёная голова закружилась. Ровный, бледный и блестящий от солнца нос мгновенно принял краснный, налитый кровью окрас. Сын фермера пошатнулся, а его и до того мелкие зрачки за мгновение сузились, он увидел, как старик превратился в маниакально улыбающегося скелета с бездонными глазами и с тонкой прогнившей кожей, но все вокруг всё так же радостно переговаривались с ним, не замечая его уродливого облика, нарочно пугающего стоящего на стенке. С красивого и ухоженного лица Франца потекли ручьи жгучего пота, а его тонкая, еле выглядывающая вена, которая заходила за его выразительно резкие скулы, постепенно раздулась по небывалых размеров. Казалось, что его вот-вот настигнет солнечный удар. И это наконец заметили остальные. Кто-то проявил первые шаги по спасению сына фермера, однако было поздно…