– Пожалуй, это самый разумный выход, – согласилась Бушуева. – Знаешь, а мне ее жалко, несчастная женщина. Только вот зря она семейство Азарова извела, они-то не причем были.

– Тут действует принцип – око за око, три жизни, плюс жизнь убийцы, счет оплачен и закрыт. Видела бы ты, как она просветлела лицом, когда я сказал, что мэр мертв. – Радим кое-как прижался к обочине напротив управления. – Оль, у меня к тебе есть один вопрос, какие планы на новый год? Осталось всего пара недель.

– Пока никаких, но я так полагаю, ты хочешь что-то предложить?

– Да, друзья сняли домик в одном гостевом комплексе на пару дней. Зимний лес, чистый снег, шашлыки, банька. Что скажешь?

– Звучит, как приглашение в сказку, – улыбнулась Бушуева. – Что от меня требуется?

– Пока только согласие. Встреча по поводу организации назначена на четверг в одном из кафе, заодно со всеми и познакомишься.

– Тогда я согласная, – целуя его в губы и выскакивая из машины, заявила Ольга и, подмигнув, побежала под снегопадом к крыльцу управления.

Радим же, проводив взглядом ее скрывающуюся в снегопаде фигурку, поехал дальше, дел на сегодня не осталось. Вяземский решил заскочить в банк, приток финансов за последнее время был довольно приличным, и требовалось пустить их в дело, открыть еще один счет, чтобы проценты капали. Так что, лендровер, пробиваясь сквозь снежный занавес, повез его в сторону одного из банков.

Ольга в коротеньком домашнем халатике, накинутым на голое тело, с бокалом красного забралась к нему на колени и, положив голову на плечо, принялась рассказывать, чем закончилось их расследование.

– В общем, генералу Гладких я рассказала все, как было, и запись проиграла. Посидел он, помолчал и махнул рукой, мол, дело закрыто. Больше эта Раиса угрозы не представляет, а значит, и говорить не о чем. Мэр все равно мертв, как и его дочка, так что, закопают их послезавтра рядом с женой и второй сестрой. Не сказать, что он был доволен, но задачка по-другому не решалась, так что, тебе объявлена устная благодарность, как, впрочем, и мне. Отчет в Москву я тоже направила, час убила, ответа пока оттуда нет.

Радим повернул голову и поцеловал Ольгу в лоб.

– Мы справились, – шепнул он ей на ухо. – Все закончилось неплохо, и самое главное, это не привело к трагедии, которая могла случиться, если бы черная душа Азарова развернулась. Вот тогда бы мы поимели проблем. Раиса сама не понимала сути этого проклятия.

– Да уж, жуть, – согласилась Ольга. – Когда слушала твои объяснения, меня аж потрясывало. А что за немертвые бездушные?

– Ну, самое близкое определение – зомби, – немного подумав, ответил Вяземский. – Но, в отличие от всяческих ужастиков, они не заражают других. Опасны – да, особенно свежие, быстрые сильные, плохо убиваемые, тут как раз все по канону. «Саня, шмаляй в жбан». С толпой вообще плохо. Потом, правда, слабеют, но бед бы натворили. Вырвись они на улицу, погибших тьма была бы. Причем самая большая их опасность – это то, что они впитывают при убийстве кусок души, часть себе на жизнь оставляют, часть хозяину передают. Казнь этим проклятием действительно мощный аргумент, но как ты слышала на записи, объект изолируют так, чтобы черная душа не получила доступ к людям. Так что, повторюсь, мы легко отделались.

– Повезло, что у нас в городе появился свой зеркальщик, а то ведь, пока до Москвы докричишься. Ладно, хватит о работе, давай ты мне расскажешь о своих друзьях, я должна знать, с кем буду встречать новый год.

– Хорошие у меня друзья, тебе понравятся, – улыбнулся Вяземский, а сам подумал, что Ольга постарше будет, хотя в этом возрасте разница в семь лет уже не играет такой роли. Это между семнадцатилетним и десятилеткой пропасть, а между двадцатью пятью и тридцатью двумя ее почти не видно.