– Сейчас ты признаешься, что морочишь голову бедной девушке. Признаешься, что ты увидел, что она новичок, человек, и что решил этим воспользоваться. И сделаешь это, чтобы не получить угощение, о котором смел заикнуться в самом начале.

– Предлагаю сделку.

– Еще раз повторяю: никакой сделки с демонами. Переговоры о совместных действиях ведутся только с лидерами фракции. И я сильно сомневаюсь, что ты один из них. У демонов-лидеров хотя бы есть честь, в тебе ее ни грамма. В переговорах отказано.

– Что если я докажу, что я сильный кёрсер? Возможно, достаточно сильный, чтобы являться лидером фракции? Заговоришь ли тогда? Поверишь ли, что и я обладаю честью?

Ниро взвел курок.

– Если спустишь спусковой крючок, и я останусь жив – это послужит доказательством моей причастности к самым сильным и уважаемым демонам?

Его глаза потемнели вновь. Ниро, не посчитав нужным вести переговоры дальше, нажал на спусковой крючок. Выстрела не последовало.

– Что, осечка? – радовался кёрсер. – Такое раньше бывало с твоим оружием? Могу поспорить на свою жизнь – нет.

– Не случалось, – удивился Ниро. – Посмотрим, как ты справишься с этим.

Ниро вытянул свою руку в сторону, разжал ладонь и в ней засиял свет, превратившийся в меч. Он размахнулся.

– Ниро, стой! – закричала я.

Ниро вонзил свой меч. Ахнув, я поднесла руки к своему лицу, и услышала вопль. Открыв глаза, я увидела, что старик все еще был жив. Меч торчал в его руке.

– О как! Смотрите-ка! – обрадовался Ниро. – От меча не увернулся. Значит, убить тебя мы все еще можем. Советую тебе об этом не забывать.

Я подбежала к Ниро, схватила его за руку и отдернула в сторону, встав между ним и кёрсером.

– Он доказал свою силу. Посмотри, с какой легкостью он наложил неудачи на Кайла, Даниелу и тебя. Ему понадобилось на это меньше секунды. Давай отойдем. Мне есть, что тебе предложить.

Старик продолжал довольно улыбаться. Он позволил себе утешиться картиной, которая резко возникла перед его глазами, а точнее моими упругими бедрами, втиснутыми в кожаные штаны. Еще старик заметил татуировку у меня на лопатках: два черепа, объятых пламенем (красным огнем горел тот, что выше, а второй – белым).

– Татуировку, небось, сама придумала? Не во сне ли?

Я обернулась. Промолчала, но мой неприличный жест старика без ответа не оставил. Я развернулась и потащила Ниро за руку. Там, уже за дверью, я сказала ему:

– Послушай, прежде, чем ты скажешь, что он запудрил мне голову, что он врет и хитрит и не стоит верить ни единому его слову, помни, что свою силу он доказал. Он, действительно, может быть сильнейшим из кёрсеров и быть их лидером.

– Между Светом и Тьмой не может быть заключено сделок на совместную деятельность.

– Да, поэтому сделку заключу я – человек.

– Челси, думай! – Ниро положил руки на мои плечи и встряхнул меня. – Он сильный демон, но далеко не лидер. Как он получил такую силу? Он хитер: лавируя между гранью дозволенного и желаемого, он выбрал самый легкий способ. Студенты – уже не дети, но еще не взрослые. Вселять неудачи, неуверенность в них – преступление не тяжкое. А их мечты, радости все так же сильны, как и в детстве. Их переживания и страхи все еще по-детски наивны. Исключение составляют только хитрые студенты, но такие, явно, на его занятиях не появляются. А те, кто постоянно учатся, учатся и учатся – бессильны против него. Их настроения зависят от оценок, чем он и пользуется. Ему даже не всегда нужно прибегать к магии, чтобы создать в них нужные эмоции для подпитки. И неудачи они переживают по-детски тяжело. Их самооценка достаточно шаткая, чтобы сделать их легкой подпиткой. Лидеры фракций никогда не идут легкими путями. Он всего лишь демон, трусливый, хоть и сильный. Живет жаждой власти, потому что только так этот жалкий демон может самоутвердиться в этом мире: перед студентами, детьми, не умеющими еще противостоять взрослым.