О, он умел растить кавуны! Да столько, что, возят- возят с поля, а их не убывает. Будто кто ночами накатывает. Диво!

– Это да-а! Наверное, правда, кудесник!? Настоящий агроном!

Отец на минуту смолкал и потом добавлял:

– Участковым числился агрономом, на два района. Курсы окончил в 1936 году. Словом, грамотным был в своём деле – полевом.

– Мелкие семена кавуна, – показывал Матвей Галактионович на ладони, – сорт – «Огонёк». Мал золотник, да дорог: сладкий, пальцы откусишь!

– Пап, – прошу, – расскажи ещё о ком- нибудь.

– Хорошо. Слушай. Знавал я в свою бытность Алексея Кочеткова. Слыл он в станице и гармонистом, и агрономом. В то время в станице было четыре колхоза. Он трудился в колхозе «Венцы зари», славился выращиванием кукурузы на зерно.

Алексей гуторил, что, дескать, «срок сева надо приурочивать к началу цветения тёрна или чуток обождать, вот тогда и гони сеялки в поле».

И ещё простой, но важный момент.

– Какой?

– Агрономический момент! – И на лице отца раскрывалась улыбка.– Бороны знаешь?

– Ну, знаю!

– Так вот, составлял сцепами и боронил до того срока, пока они не клонили растенья. Посевы, на удивление, были чисты от сорняков, росли, как на дрожжах, получал урожай из урожаев. Вот так, сын!

Награды имеет. Депутатом избирался. Много в стране агрономов, но таких преданных земле, как раньше, заметно поубавилось.

– Это – на мой взгляд, – подчёркивал папка.

– А знаменитым стать – так это положить своё умение и свою душу в поле. Учиться надо, не останавливаться на том, что умеешь. И тогда, быть может, будут успехи, сын, а, может, и награды найдут тебя. Кто знает?

Стучало сердце от таких слов, роились мысли, наползая друг на друга. Сами рассказы поражали не столько цифрами, а трудолюбием тех, кто растил урожаи.

Зная, сколько надо вложить труда в эти цифры, отец гутарил о том, что часто приходилось спать в поле, о том, что поле – цех под открытым небом.

Слушая, я сожалел о том, что не застал тех знаменитостей в живых. Мечтал быть похожими на них, на отца. Я им гордился.

…Многие станичные улицы на Кубани представляют собой не узенькие ленточки, как в некоторых городах, а широкой, зелёной рекой вытекают в просторы полей. Обычно от двора одной стороны улицы до другой бывает до 50 метров простора, а то и шире. Да и название иной улицы вызывает удивление у гостюющих горожан. Улице Западной, расположенной на восточной окраине станицы, тоже удивлялись:

– Западная – на востоке? Могли бы назвать Окраинной.

Но это не в духе казачьем: слово «запад» звучнее, значимее.

Но что бы там ни говорили, а она есть. Восточным концом, более широким, обнимает начало степного простора и протягивает ему ленту дороги в глубь бескрайних полей. По сути, от двора до двора не улица, а лужок для выпасов гусей, для привязи коз, телят. Травою лужок не обделит, хватит травы для всякой живности.

На этом – то просторе лужка, при своём огороде завёл садок хозяин. Посадил разные плодовые деревья. И это не по случаю, как обзаводились садками у заборов другие. Садок был заведён по любви, потому что хозяином его был не просто любитель – садовод, а агроном- плодовод.

У кого столько сортов плодовых? У Харченко! У кого убористей и слаще груши? У Харченко! Один сорт Бере – это «ржавое чудо», мёд мёдом, когда выспеет. Бере – королева груш, издавна в почёте. А ранние яблочки Белого налива – тоже пальчики оближешь!

Такая, именно такая жила и распространялась молва о золотых руках Сергея Ивановича.

«Ходячая энциклопедия» – чуть что неясно, – к нему на совет, за практикой, за новинками сортовыми или, чем другим.