– Не волнуйся!! Все будет хорошо!!

Я ответила ему поднятием руки, и дождавшись, когда три лесовоза с громким урчанием скроются за поворотом, побрела к себе в домушку. Ноги я, действительно, передвигала еле-еле, так что решение, скорее всего, было правильным. Особо не раздеваясь, только скинув бушлат и ботинки, я легла на свою шконку поверх покрывала и прикрыла глаза.

Глухие еловые корбы, душный воздух, как перед грозой, и тропинка под ногами, теряющаяся среди густых глубоких мхов. Мертвая тишина, и только где-то, будто издалека, было слышно, как падают капли скопившейся влаги с лохматых еловых веток. Я стояла, настороженно прислушиваясь к какому-то нарастающему гудящему звуку. Как будто, приближалась машина, урча работающим двигателем. У меня успела мелькнуть мысль, что здесь, в глубине старых ельников, и дорог-то никаких не было. И тут же, громкий стук в дверь заставил меня заполошно подскочить на кровати.

В дверь настойчиво тарабанили, и голос лесничего выводил:

– Катерина Юрьевна!! Встречай гостей!!

А следом ему вторил шипящей рассерженной змеей, голос моего завхоза:

– Сан Саныч, побойся Бога!! Мать уж которые сутки на ногах! Дайте же бабе наконец отдохнуть, имейте совесть!!

Я, натыкаясь спросонья на две несчастные табуретки, попавшиеся мне на пути, рванулась к дверям, и распахнула их на всю ширину.

– Что случилось?! – Увидела Саныча с виноватой улыбкой на челе, а за ним голову маячившего Василича. Протерла руками лицо, сгоняя остатки сна, и пробурчала. – Гостям всегда рады… – И потом, со значением глядя на завхоза, добавила. – Правда, Василич?

Василич мгновенно изменил недовольное выражение лица на, почти, счастливое, и закивал китайским болванчиком:

– Истину, говоришь… Рады… Всегда рады… Ну, дак я пошел? Соберу что-нибудь на стол по-быстрому…

Я усмехнулась про себя, а вслух произнесла:

– Ступай, Василич, ступай… Собери…

Сделала широкий приглашающий жест лесничему, мол, милости просим. Но, Саныч, смущенно, и, как-то виновато улыбаясь проговорил:

– Катерина Юрьевна, я не один к тебе пожаловал. – Затем, сделав несколько небольших шажков назад и в сторону, добавил. – Вот, новый егерь прибыл. Заехали специально познакомиться. В соседях с тобой жить будет, на заимке. Так я подумал, что надо бы к тебе заглянуть, чтоб значит, познакомить вас. – На последней фразе голос у лесничего зазвучал как-то по-другому, со значением, что ли.

Я увидела невысокого сбитого мужичка с небольшой бородкой, колючими маленькими глазками и копной темных волос, словно припорошенных снегом седины. Он мне радостно улыбался, но глаза при этом оставались неподвижными, холодными и цепкими, как колючки репейника по осени. Я слегка притормозила с выражением гостеприимства. Как известно, мой дом – моя крепость. И впускать в свою домушку кого попало у меня не было ни малейшего желания. С порога я крикнула в спину удаляющемуся Василичу:

– Василич!!

Он остановился, повернулся в мою сторону и бодро выкрикнул:

– Чего?

– Проводи гостей в столовую, прими, как положено, за столом. А я сейчас, только обуюсь!

Завхоз закивал головой, и остановился в ожидании, пока гости к нему подойдут. Новоиспеченный егерь, оглядываясь на Саныча, неспеша побрел в сторону ожидавшего его Василича. А Саныч на его вопросительные взгляды, торопливо проговорил: