Долго ли коротко ли шла Василиса за клубком, только оказалась она у края пустыни. Налево взглянула – пески вдаль простираются, направо взглянула – и снова пески до самого горизонта. А над песками солнце жаркое светит, глаза слепит.

Захотелось Василисе пить, а ни ручейка, ни озерца нигде не видно. Только видит, под ногами палка толстая лежит на посох похожа. Подняла Василиса палку, а та в руках будто вытягиваться стала, о землю ударила, из земли ключик забил. Напилась Василиса, лицо своё умыла. Стала доставать из кошелки ковёр-самолёт, и ковёр тоже пить захотел, а вслед за ним и скатерть-самобранка свой краешек в ключик опустила. Только успели они напиться, как ключик пропал, будто и не бывало, а посох обратился в змейку и пополз в пески. Села Василиса на ковёр-самолёт, и полетели они за той змейкой. Довела их змейка до скал посреди пустыни и молвит голосом человечьим:

– По ту сторону скал есть вход в кощеево хранилище. Только я вас дальше проводить не могу, сами справляйтесь.

– Благодарю тебя, змейка, за помощь, – поклонилась Василиса.

– Запомни, Василиса, дверь в хранилище зеркалом выглядит, только тебе в то зеркало смотреть нельзя, – прошелестела змейка.

Поднял Василису ковёр-самолёт над скалами, и полетели они дальше. В скалах ветры буйные гуляют, пропасти пасти разевают, будто хотят ковёр-самолёт слопать. Василиса крепко за края держится, а ветры песок ей в глаза кидают. Долго ли коротко ли летела Василиса через скалы, только вдруг ковёр-самолёт снижаться стал, чуть за край скалы не зацепился, кувырком с него Василиса покатилась. Приземлились кое-как. Ковёр-самолёт Василисе шепчет:

– Найди мне место тёмное-укромное, мне сил на обратную дорогу набраться надо.

Огляделась Василиса, слева ей что-то в край глаза сверкнуло.

– Вон она, дверь зеркальная, – успела подумать Василиса.

Посмотрела направо. Там скалы поворот делают. Пошла Василиса за поворот, увидела небольшую пещерку без окон без дверей, положила Василиса в пещерку ковёр-самолёт, сама присела и призадумалась, как ей зеркальную дверь открыть, а самой в зеркало не глянуть. Стала Василиса рыться в своей кошёлке, да нашла под скатертью-самобранкой тёмные очки с зеркальными стёклами, то ли Невидимка, то ли змейка, те очки Василисе подложили тайком, ничего не сказали.

– Не глядись в зеркальную сторону, – шепнула кошёлка.

Больше в кошёлке Василиса ничего не обнаружила, только скатерть-самобранка там лежать осталась.

– Перекусить бы, – подумала Василиса.

А уж кошёлка опять шепчет:

– Сначала дело сделай, поесть потом успеешь.

– Будь по-твоему, – ответила ей Василиса, одела аккуратно темные очки и направилась в сторону зеркальной двери.

К удивлению Василисы, зеркальная дверь, как только увидела зеркальные очки, так сразу же и распахнулась.

Вошла Василиса внутрь и видит сквозь очки, что идут ей навстречу полупрозрачные девицы. Обступили девицы Василису и наперебой жалобными голосами вопрошают:

– Ты поесть нам принесла? Совсем мы тут оголодали.

Достала Василиса из сумки скатерть-самобранку:

– Накорми да напои девиц, скатерть, иначе не пройти мне дальше.

Скатерть сама расстелилась, сама яствами покрылась, девицы от Василисы отступились, вокруг скатерти расселись.

Пошла Василиса дальше, думала было очки с глаз снять, а они не снимаются, но сквозь них и видимое, и невидимое Василисе видно.

Нашла Василиса хранилище. И только отыскала в сердце своём слова, что ей Невидимка нашептала, глядь, стоит она перед Василисой собственной персоной и молвит:

– Здравствуй, Василиса, а я тут вперед тебя оказалась.

– Да ты ли это?

– А кто ж ещё?