– Вообще-то нет, не предложила. Но ведь я и не попросил. Иначе, разумеется, сразу же дала бы мне денег.

– Понятно, – начал я сердиться. – И твой братец тоже забыл что-нибудь предложить?

– Почему же? Рональд упомянул об этом, когда мы прощались. Он тоже был очень расстроен. Я и не думал, что брат так меня любит. Но как раз в это время у него не было свободных денег, а его кредит в банке был уже превышен.

– Уверен, что так оно и было на самом деле.

– Ничего странного. Со мной часто происходило то же самое, – не согласился со мною Слоуп.

Я только вздохнул. У меня не хватало сил, чтобы высказать все, что лезло на язык.

– И все-таки, зачем же ты отправился на Запад? – сменил я тему.

– Ну, для делового человека самое правильное – лично присматривать за своим состоянием, ты согласен?

– Да. Думаю, это лучше всего.

– А единственное, что у меня есть, – это акции Кристабеля. Поэтому я ушел из дома и направился в Кристабель. Вот завтра уже буду там.

Дюган откинулся назад, держа в громадной ладони четвертую чашку кофе. Завтрак, который по силам было съесть только мировому рекордсмену, уже уютно устроился в его желудке. Он улыбнулся мне, довольный, как щенок, что ему так просто и ясно удалось обрисовать мне свое положение и намерения.

А я? Ну, я-то представлял себе, как он идет один против самого Бонанзы Криса, отпетого жулика и хитрого дельца. От этого у меня слегка помутилось в голове. Я не знал, что сказать, не знал, что думать.

– Одно ясно, – промолвил наконец. – Бонанза Крис что-то нашел в Кристабеле, иначе никогда бы не предложил наличные за твои акции. Ты имеешь контрольный пакет акций в этой земляной яме?

– Да, – подтвердил щенок.

– Тогда, пожалуй, имело смысл тащиться сюда через всю страну, – признал я. – Но когда ты свалишься на старину Бонанзу, предупреждаю, он покажется тебе довольно колючим.

– Колючим?

Я понял, что Слоупу бесполезно все это объяснять, и предложил другую идею:

– Бендерберг не вернется еще несколько дней. Если ты не возражаешь, я могу пойти с тобой в Кристабель.

– Ты?! – закричал он, пораженный.

– Ага. Мне не повредит небольшой моцион.

– Верно, – обрадовался парень. Глаза у него засияли. – Ходьба пешком – прекрасный моцион. И это будет просто замечательно – иметь в пути товарища, Рэд!

Что и говорить, моцион оказался великолепным! До долины Потс, недалеко от которой находился Кристабель, мы дошли за два дня. А это – всего сто миль.

Я имею в виду, сто миль по горам. Слоуп обожал горы. Вверх он шел быстрее, чем вниз. Когда же оказывался на настоящем высоком утесе, превращался в какого-то горного козла, который знай себе скакал с камня на камень.

Уже через час после старта мои ноги начали просто отваливаться. Мне все время приходилось бежать за моим спутником, из-за чего ему понадобилось сократить его огромные шаги по меньшей мере наполовину. Только благодаря этому нам удавалось идти рядом. Прежде я никогда столько не ходил, даже если у меня на хвосте висели копы. Да и с тех пор мне больше не доводилось столько пройти, как тогда с ним. И должен сказать, не собираюсь. Я вполне могу успокоиться на том рекорде, который установил во время перехода к долине Потс.

И все-таки, когда мы, наконец, добрались до перевала, было совсем не так уж плохо. Там, наверху, росли высоченные сосны, и, чувствуя, как пропахший ими воздух, наверное самый чистый в мире, наполняет мои легкие, я свернул цыгарку, блаженно затянулся и посмотрел вниз на долину.

Вы, наверное, знаете, как выглядит местность после набега старателей – склоны холмов повсюду разрыты, старые кости гор торчат наружу там, где раньше был зеленый покров. С тех пор как несколько лет назад старый Том Потс нашел в этих местах золото, здесь повсюду появилось полным-полно рвов и настоящих глубоких шахт. Сам Потсвилл располагался в долине, в центре гор, которые теснились вокруг него со всех сторон, и с этой дистанции даже выглядел похожим на настоящий город. Две дороги из него вели к вагонеточным путям, и сквозь этот чистый горный воздух я смог разглядеть две группы грузовиков, которые работали внизу у извилины и уклонов дороги. Были видны большие крытые вагонетки и облака тонкой пыли позади них. Можно было даже слышать скрип колес этих раскачивающихся вагонеток и проклятия погонщиков мулов, которые двигались вдоль путей.