Наутро едем проведать мамину сестру в мидовский санаторий. У меня с тетей Таней сложные отношения, потому что она не привозит мне из заграницы «жувачку». Зато я успеваю познакомиться с мидовской ручной белкой, которая живет в лифте, и кормлю ее орехами. Я целых полчаса езжу вместе с белочкой вверх-вниз на вмонтированном в скалу пляжном лифте с лифтером. Он тоже любит белок. «Да, это вам не будiнок!» – говорит мама, прогуливаясь со мной по огромному пустынному пляжу, усыпанному мелкой галькой.
На следующий день идем с маминой подругой Ларисой в кино. Удлиненный киносеанс: показывают сначала длинный чешский мультфильм про средневекового художника, у которого во время чумы умерли все дети, а потом смешную комедию с Бурвилем «Разиня». Зрители заражают друг друга приступами хохота. Пленка рвется, раздаются крики: «Сапожники!». Я тоже кричу и весело топаю ногами. Неистребимо вкусно пахнет жареными семечками. Мне их нельзя, бабушка не велела: только живот засорять.
Утром после завтрака (яичница с ветчиной!) отправляемся с мамой и тетей Ларисой в горный Кореиз за лавандовым маслом. Чахлые поля засеяны овсом. По нему ползают божьи коровки, которых в огромных количествах разбросал на низком полете самолет кукурузник. Я пою гимн дождевых червей: «Мы ползем, ползем, ползем! Поедаем чернозем!». Пусть всех червей противных кроты съедят!
После обеда плывем на кораблике в Алупку. Экскурсовод рассказывает про какого то графа Воронцова, лучше бы рассказал о мраморных львах, один из них уснул, положив лапу на мячик.
Идут за днями дни: солнце, море, кино, ягода шелковица. Перед отъездом в Москву я говорю маме: «Хорошо, что мы уезжаем, я так устал от юга, от солнца. Хочу ходить в лес за грибами». «Я тоже хочу – отвечает мама, потерпи… Скоро домой».
КАВКАЗ
Мне десять лет. Папа отправился в геологическую экспедицию на Кавказ и зовет меня и маму к себе. Мы летим в Ереван. Я в самолете в первый раз и очень боюсь. Разгрызаю зубами карамель «Взлетная» и вжимаюсь в кресло… Самолет набирает высоту. Тихо и спокойно как в автобусе. Мне уже не страшно. Под нами проплывают пышные белые облака.
В Ереване нас встречает отец. Мы гуляем по городу, Сейчас почти ничего не помню, только прекрасную площадь с огромными домами из розового туфа.
Поздно вечером едем на озеро Севан, где уже разбит палаточный лагерь. Через дорогу скачут ошалевшие от лучей фар суслики и тушканчики.
Вот мы и приехали. В группе геологов, кроме отца три отпрыска знаменитых фамилий. Андрей Книппер, внучатый племянник знаменитой актрисы Ольги Книппер-Чеховой, Гурам Закариадзе, сын звезды грузинского кино Серго Закариадзе, и Вася Пушкин, потомок Александра Сергеевича.
Воздух гудит. Это полчища «вертолетов», огромных безвредных комаров. В палатке уютно горит облепленная «вертолетами» свечка. Как же хочется спать…
Утром я знакомлюсь с Мишей Пушкиным, Васиным маленьким сыном. Прихватив надувной матрас, мы идем на Севан купаться. Кромка воды вдоль берега покрыта толстым слоем мертвых рыжих «вертолетов». Дно каменистое, вода прозрачная и обжигающе ледяная!
Внезапно прямо на берег въезжает горбатый запорожец. Из него выходят два толстых армянина и бросают в озеро динамитную шашку. Раздается страшный взрыв! Рыба всплывает кверху брюхом. Быстро покидав ее в багажник, браконьеры уезжают. Они собрали не всю рыбу. Мы с Мишкой приносим в лагерь десяток крупных сигов, сегодня на обед будет уха!
Стряпает обед повариха Лена. Она очень веселая и красивая. Лена выдает нам с Мишкой банку сгущенки с двумя дырками и мы, посасывая сладкое лакомство, начинаем травить анекдоты. Только Мишка кончит, начинаю я. И так два часа без перерыва. Лена трясется от смеха, не столько от анекдотов, сколько от того, что нас не остановить. Местный армянин, который ухаживает за длинноногой Леной, тоже громко хохочет.