И то ли его нога поскользнулась в грязи, то ли он врезался в один из растущих на склоне стволов, но так или иначе он почувствовал сначала удар в бок, а потом кубарем покатился вниз. К счастью, катиться пришлось недолго, и Кистенёв отделался лишь ушибами, ссадинами и вымазанной в грязи одеждой. Последнее, как ни странно, расстроило его больше всего из произошедшего.

Василий обнаружил себя лежащим близ зловонного замусоренного ручья, протекавшего по дну оврага. Юноша попытался подняться, но тут же понял: поздно. Чуть в стороне мелькнул тёмный силуэт, и человек в плаще, зацепившись одной рукой за тонкий, косо стоящий ствол, как за перекладину, лихо приземлился на дно оврага, встав перед испуганным беглецом в полный рост как раз в том месте, где землю освещал шедший сверху лунный свет. Незнакомец медленно сделал шаг вперёд, случайно наступив на валявшуюся на земле пластиковую бутылку, и та сжалась, издав характерный звук, прозвучавший особенно неприятно в наступившей ненадолго тишине.

Только тут Вася понял, что никакой это не мужчина, а обыкновенный подросток, ровесник ему самому, в лучшем случае на год- другой старше. Это обстоятельство в какой-то степени одновременно пугало, и, с другой стороны, вселяло уверенность, заставляло смотреть на незнакомца как на равного противника, несмотря на то, что произошло несколькими минутами ранее.

И это воодушевление всё-таки взяло верх. Рука юноши уже потянулась к карману, где должен был лежать свинцовый кастет, а в голове тут же начал прокручиваться сценарий, где он, Кистенёв, быстро вскакивает и одним ударом в челюсть вырубает противника, благо на этот раз он всего один. Но тут возникла проблема: кастета на месте не оказалось.

Парень в плаще, тем временем, стоял всё на том же месте и, сделав успокаивающий жест рукой, произнёс по-русски, но с каким-то странным едва заметным акцентом: «Сударь, успокойтесь, я не желаю причинять вам зла.»

Но Кистенёв плевать хотел на всех его сударей, и что он там желает, в голове крутилось только одно: «Где кастет? Где, чёрт возьми, кастет?». Он отчаянно просматривал землю вокруг, он должен был быть где-то здесь, скорее всего, выпал при падении по склону.

И, наконец, он увидел спасительный блеск белого металла посреди грязи, в паре метров от противника. Мысленно поблагодарив самого себя за то, что взял именно свинцовый, белый кастет, Василий, резко сорвавшись с места и быстро подняв своё оружие из грязи, тут же отскочил в сторону, надевая его на руку.

«Ну всё, сучара, теперь играем по моим правилам,» – произнёс он, дёргая рукой, имитируя короткий удар, голосом, конечно, не столь жёстким как хотелось бы, но это было не главное.

Человек в плаще, несмотря ни на что, являл собой просто образец невозмутимости, на лице его отобразилось разве что какое-то странное разочарование и раздражение.

– Друг мой, – сказал он спокойным голосом, которым дают обычно дружеский совет, – никогда не стоит доставать оружие, даже столь безобидное как это, в противном случае это может быть чревато…

– Закрой пасть, иначе щас всеку, – спокойствие противника окончательно вывело Кистенёва из себя, и он почувствовал, как сам вдруг временно превратился в представителя того рода людей, от которых только убегал по двору, но едва ли это казалось ему минусом в сложившейся ситуации.

– Ещё раз повторяю…

– Ну, всё!

И в этот раз он ударил, ударил правда не в полную силу, рассчитывая нанести что-то вроде предупреждающего удара, но в то же время рука двигалась достаточно быстро, чтобы оставить противнику маленький шанс увернуться.