Разглядев, в царящей вокруг суете, кого-то знакомого, Злыдник, приветливо помахал рукой.

Милиционеры, как по команде, повернулись в ту сторону.

Две девушки-красавицы, улыбаясь, махали руками капитану Злыднику, в ответ. Позади них, двумя пожарными каланчами, маячили здоровенные омоновцы. Лениво пожевывая жвачку и поигрывая дубинками, они сурово поглядывали по сторонам, готовые в любую минуту, отразить нападение, на вверенные их попечению объекты.

– Будьте рядом! Скоро буду! – Крикнул девицам Злыдник и, снова, обратился к Шпету:

– Вам, майор, самое ответственное задание! Одну минутку! – Злыдник достал телефон.

– Бондаревич? Слушай, сюда. Сейчас, к вам, прибудет майор Шпет. Да, замначальника управления… В лицо, его все знают. Он заберет парочку арестантов. Передай трубку Брылю… Майор, отдадите, майору Шпету, двух арестантов, из ангара. Одного, того чернявого, второго – по его выбору. Пусть, Румын сам решит. Да… Да… Ведите, себя, там, тихо. Все! Пока!

Злыдник спрятал телефон.

– Короче, так! Сейчас, вы, майор, проследуете на полигон. Там, заберете из ангара арестанта. Такого, цыганистого. Откликается, на кличку Румын. Второго, из их компании, возьмете, по его выбору. Но скажите, пусть выбирает самого трезвого и фотогеничного. Выводить их оттуда, будете не напрямую, а, как нибудь, сторонкой…

Злыдник повернулся к забору, ограждавшему полигон.

– Смотрите сюда. – Он стал показывать пальцем. – Проведете их, по полигону, вон, к тому краю. Самому дальнему. Выход, там, найдете. Дырок здесь хватает. Не привлекая внимания, по возможности, конечно, заведете их в административный корпус.

Злыдник, на секунду, задумался.

– Вот, что! Ведите их, прямиком, в директорскую приемную и, там, дожидайтесь меня. Я, как освобожусь, приду и проведу инструктаж. Действуйте, майор! Ни пуха, вам, ни пера!

Через два часа, площадка, перед административным корпусом, опустела. Только четверо дворников старательно шуршали метлами. Подметая остатки бытовой деятельности человека, они старательно обходили, по кругу, одинокую черную иномарку, с затемненными стеклами.

В директорской приемной, в уголке, на расстеленных на полу куртках, дружно храпели, источая аромат армянского коньяка, два административных арестанта, Румын и интеллигентный Сапунов.

На одном, из стоящих в ряд, у стены, стульев, мрачно поглядывая на них, сидел майор Шпет. Его форменные брюки были по колено измазаны отходами со свалки, и вонял он, не хуже арестантов.

В кабинете директора, капитан Злыдник, попивая чай, с бальзамом, терзал беспардонными вопросами, начальника цеха Братишко.

Тот, заикаясь и кашляя, в десятый раз, рассказывал капитану, как привлеченный, стрельбой на полигоне, бросился звонить в соответствующие органы.

– А, цех, значит, оставили без присмотра? – Спрашивал его капитан Злыдник и, сокрушенно качая головой, поглядывал на директора.

Тот, совершенно измученный, выпитым за вечер невероятным количеством коньяка и кофе, удрученно кивал в ответ и, будучи уже не в состоянии говорить, грозил Братишко пальцем.

У противоположной стены, на необъятном кожаном диване, уютно примостились две сестренки-болтушки. Регина была одета в униформу медработника, а на Наташе, поверх платья, был накинут белый халатик. Умаявшись, за день, сестры молча кушали конфеты, из директорских запасов, запивая сладкое испанским вином, из директорского же винного погреба.

– Ладно, гражданин Братишко. – С упором, на слово «гражданин», сказал Злыдник. – Даю, вам, шанс, хоть немного реабилитироваться. – Каким запасом «чемергеса» располагает, ваш цех, на теперешний момент. Только не надо делать умное лицо и разводить руками. Разводить будете санстанцию и другие контролирующие органы.