– В прошлом году пронесло, а в этом могу влипнуть в историю. – Думал он, разглядывая нечто непонятное, на восьми опорах.

То, что вещь реальная, сомнений у него не было, потому, что огоньки вокруг не сверкали, и стоял объект, опираясь на землю, а не на бетонную взлетную полосу. В этом году взлетные полосы космодрома еще никому не открывались. Торчит, себе, в поле на восьми опорах штука, похожая на НЛО, и – все. По убеждению Ходинского, кроме неприятностей, эта фиговина, ему ничего не сулила. Как, впрочем, и всем остальным. Мысли свои, правда, Ходинский держал при себе. Пророчить беды, коллегам, не спешил. Только, на всякий случай посетил прошлогоднего астрального синоптика. У того было многолюдно. Было видно, что дело изучения потусторонних миров идет полным ходом. По двору бродили, большей частью, небритые мужики, в серебристых переливчатых костюмах. За домом, в саду стояли две большие армейские палатки, устаревшего образца, в которых, тоже, были люди. На общение, с Ходинским у Геннадия Петровича времени не нашлось. Поэтому он просто побродил, среди его гостей, благо никто не интересовался, кто – он, и – откуда. Когда перед его взором, мелькнул профессор Протасов, он понял что дела, здесь, еще хуже, чем он думал. А, уловив, идущий, из ближней палатки аромат жареных грибов, Ходинский сказал, про себя, нецензурную фразу и отправился восвояси. Усугубляло плохое настроение, чешского атташе, то, что из разговоров представителей дипломатического корпуса, он узнал, что испанец Гонсалес, который в прошлом году, тоже прошел между Сциллой и Харибдой, приезжал в Молочаевку. Приехал и пропал. Главное – в город не уезжал, а где находится неизвестно. Ходинский подозревал, что Гонсалесу, об аномальных процессах, известно больше чем ему потому, что, тогда, во время кризиса, с российским космическим аппаратом, испанец соскочил, с подножки, гораздо раньше его. По астральному синоптику, они, скооперировавшись, работали вместе. Опередили других, в этом деле, на пару корпусов. Но в тот самый вечер, когда нужно было идти кушать грибы, к Геннадию Петровичу, Гонсалес, от участия в совместном проекте, отказался. Вывернулся гад, в самый последний момент. Видимо что-то пронюхал, а партнеру ничего не сказал. Все эти размышления и воспоминания, снизили градус настроя чешского атташе по культуре до такой степени, что он начал подумывать об употреблении алкоголя, в повышенной дозировке.

Через час, после Ходинского, стали подтягиваться остальные. Эти, наоборот, имели вид бодрый и решительный. Попивая горячий кофе, дипломаты думали о серьезных вещах и говорили мало. Но тишина в заведении, стояла недолго.

Сначала соседи стали перебрасываться малозначительными фразами. Когда кофе окончательно остыл, начали задавать, друг другу, наводящие вопросы.

– Заметили? Эту дорогу, по всей видимости, недавно ремонтировали.

– Как-то – странно. Дорога в лес ведет. Зачем ее ремонтировать?

– Но, ремонтировали не вчера. Гораздо раньше.

– Везде присутствует информация, что, здесь в лес не ходят. А, тут, шесть трейлеров заехали и – ничего.

– Но обратно не выехали!

– И, люди не вышли! Но, на массовое самоубийство это не похоже.

– Может, одежда, у них – экранирующая. Вы заметили?

– Там, и, в обычной одежде, тоже были. И, тоже, в лес отправились.

– Может, здесь, лес неопасный. – Высказал предположение Кристоф Морель, атташе, по культуре, Франции.

– Попробуй, сходи. – Сказал поляк Зелинский. – Если соберешься – скажи. Мы, постоим, понаблюдаем, в целях твоей безопасности. Если, что – пожарников вызовем.

– Нет, кто-нибудь скажет, в конце концов, инопланетяне это или не инопланетяне! – Взорвался азербайджанец Керимов.