– Что, у нас – там?

– Соловьев, там, гад, обосновался.

– Это тот, веселый, из ФСБ?

– Он, самый. – Подтвердил Барабанов. – У него, еще, в подъезде, постоянно написано: «Здесь живет сотрудник ФСБ.», и дверь ему регулярно подпаливают.

Бурый, грустно, усмехнулся.

– Ломако, после Ботанического сада, направился прямиком к нему. Зашел. С порога, сказал пароль, и сразу: «Пропало очень важное лицо!» Потом послышался звук удара, следом звук упавшего тела. Потом, как всегда стали шуршать бумагой. Переписывались. Долго. Потом из форточки повалил дым. Жгли переписку. После этого, Ломако покинул Соловьева и прямиком направился к себе, в гостиницу. После его ухода, последовал короткий сеанс связи, по спутниковому телефону. Вот текст.

Барабанов протянул Бурому листок бумаги, на котором было написано: «Исчезла Вера Павловна Белая. Находящаяся, в составе туристической группы, экологической направленности, в городе Минске. Вчера вечером вышла из номера и, до сего времени, не вернулась».

– Чертовщина, какая-то? – Сказал Бурый. – ФСБ, то здесь, с какого боку? И, чего он не пошел, тогда в посольство?

Барабанов, только развел руками.

– Ничего не понимаю! Этот Соловьев, у них, вообще, вроде, как законсервированный. Москвичи, к нам, молодых бравых ребят понаслали. Те через посольство на связь выходят. Все честь по чести!

– Хорошо! – Махнул рукой Бурый. – Продолжайте наблюдение за Ломако, усильте контроль за Соловьевым. Но в их действия не вмешивайтесь. Как, ни как – у нас союзное государство. А дальше будет видно. Идите.

Только, ушел Барабанов, пришел Скрипак. Когда он вошел в кабинет, Бурый, по его светящимся глазам, понял, что тот принес хорошие новости.

– Разрешите доложить!

– Докладывай, уже….

– Капитан Труба сообщил, что, он вычислил вероятное местонахождение преступника и просит разрешения на проведение оперативного мероприятия.

– Информация достоверная, проверенная? Сколько ему понадобится времени?

– Достовернее не бывает! Времени ему понадобится – меньше часа!

– Под твою ответственность?

– Согласен! Разрешите действовать?

– Действуй!

Когда, за Скрипаком закрылась дверь, Бурый, задумчиво, взглянул на аппарат внутренней связи, напрямую связывающий его кабинет с кабинетом генерала Пчелкина, но после продолжительного раздумья, решил, с докладом, повременить. Тем более что у него существовала стопроцентная уверенность, что генерал, уже в курсе.

Вместо этого, он достал мобильник и позвонил капитану Злыднику.

– Что, там, у тебя? – Спросил он.

– Работаем. – Безмятежно доложил Злыдник.

– Работаем…. Мне, вот, доложили, что объект уже вычислили…. Кое-кто, уже сверлит дырочку в кителе, для очередного ордена.

– Да, ну! – Удивился тот, но, как-то не искренне.

– Ты, что-то знаешь?

– Я одно знаю, что поспешишь – людей насмешишь. Этот «Кое-кто», пусть, себе, сверлит. В нашем деле, главное чтобы не пришлось дырочку от звездочки, на погонах штопать….

Капитан Труба влетел в здание Московского РУВД, со скоростью кометы. За ним, в качестве шлейфа, тянулись трое, молодецки скроенных, парней с непроницаемыми взглядами и старший лейтенант Бондаревич.

– Майор Брыль, где? – Спросил он у ошарашенного его, эффектным, появлением дежурного Андрющенко.

– У себя.

– «У себя» это, где?

– У себя в кабинете….

– Кабинет его, где?

– Кабинет его – в комнате психологической разгрузки.

Оставив сопровождающих, за дверью, капитан Труба ворвался в кабинет психолога и, подскочив к столу, хлопнул по нему ладонью, так, что подскочили «дела» и сувенирная мраморная чернильница. Майор Брыль, в свою очередь, подскочил на стуле.

– Так, Брыль! – Яростно сверкая глазами, рявкнул Труба. – Медлить нельзя ни минуты! Дело очень серьезное. Речь идет о вчерашнем инценденте. Имеется возможность разрулить ситуацию, к нашей общей, с тобой пользе! Понимаешь, о чем речь?