– Вот, прошу, – протянула плед стюардесса и тут же слиняла, видимо, желая тоже отдохнуть.

***

Ромео Моралес – альфа, который тогда, в старшей школе, был тем еще чертом…

И мисс Дуглас не придумала ничего лучше, как просто оставить меня после уроков. Так и шепнула робко, прежде чем смыться из душевой.

Какое разочарование, бля!

Я реально очень расстроился, точнее, крайне возмутился тому, что наказание оказалось чересчур мягким. Совсем недостаточной карой для такого похабника и молодого извращенца. Она будто бы не возмутилась от увиденного. Точнее, мало впечатлилась моими природными данными. И моя самооценка полетела в пропасть, блядь!

Играя желваками и матерясь, я оделся, вышел из душевой. И направился прямиком в сторону ее кабинета…

И я внаглую вломился в ее пространство! Прямо во время уроков.

– Ну и что дальше, мисс Дуглас? – бесцеремонно выпалил, лютуя от уязвленного самолюбия.

Анита дернулась и часто заморгала, когда я запер изнутри дверь!

– Вы что себе позволяете?! – пискнула она, вжавшись в стул.

– Позволяю ВАМ избрать справедливое наказание! – рявкнул в диком пылу и приблизился к ее рабочему столу, заваленному какими-то бумагами-отчетами.

– Уходи! – прохрипела она, зажмурившись. – Уходите! Мистер Моралес.

Я догадался, что директриса уже быстренько навела обо мне справки. Имя мое получше запомнила. Она точно подняла архив с характеристиками и копалась там, наверное, решая, как быть: предать огласке мое поведение или дипломатично умолчать? Сделать меня чудовищем с шикарной репутацией короля-ёбарей или просто забыть об этом «досадном недоразумении»?

– Требую дисциплинарного взыскания, мисс! – Я ослабил школьный галстук в косую полоску, потому что воздух в кабинете сгустился.

И тут… я увидел папку с моим именем на ее столе.

Бинго! Она думала обо мне!

Анита проследила за моим взглядом и снова раскраснелась. Точнее, кожа на ее шее пошла пятнами. Я такое видел. Это от дикого волнения происходит. И Анита резким движением открыла ящик стола и торопливо сгребла туда всё, что попалось ей вместе с моей характеристикой.

– Взыскание! – процедил я заумное юридическое словечко, набираясь всё больше наглости и смелости чувака, который либо будет вытурен из школы, либо…

– Уйди! Вон! – взвизгнула Анита, когда я обогнул стол, развернул ее кресло на колесиках и встал так, что мой пах оказался в паре десятков дюймов от ее вмиг побледневшего личика.

Она попыталась оттолкнуть. Но уж больно как-то робко и неуверенно это сделала. Анита будто сомневалась вообще во всем на свете, словно забыла, что она – директор и намного старше меня.

Я – сильный, возбужденный мужчина, а она – слабая, нерешительная, трепещущая трусиха, скрывающейся под личиной грозной директрисы в нарочито-строгом деловом костюме.

И этот контраст, или же… справедливое положение вещей заставило мою кровь закипеть! А мой член заныл от болезненного желания взять ее. Немедленно!

– Боже, Ромео, – простонала Анита, когда я слегка сжал волосы на ее затылке и рывком заставил смотреть либо на мой пах, либо выше – прямо в глаза, но только не вниз, не на чертов пол. Этим жестом я требовал от нее ответа: наше желание обоюдное или нет? Она тоже хочет?

Еще как!

Потому что Анита зажмурилась, вскинула голову еще выше, выгнула поясницу и чуть-чуть, почти незаметно, раздвинула ножки. И я готов был взреветь от…

Восторга!

Но не стал. Потому что побоялся спугнуть Аниту. Побоялся, что нас застукают, точнее, начнут подозревать, если я завоплю во всю глотку. И без единого звука, с легкостью я поднял Аниту и усадил на стол…

Предательская юбка-карандаш! Она, стерва такая, не давала мне добраться до вожделенной зоны. Можно было бы просто порвать по шву чертову ткань, но Аните бы это точно не понравилось. Поэтому я обнял Аниту, целовал в ее в губы, пока медленно-медленно поднимал юбку и шире раздвигал ножки…