Дальше подумать он не успел. Девушка одним движением, без замаха, припечатала Шалама в лоб так, что он ткнулся затылком о плинтус, мгновенно встала, отошла к стене. Рассмотрела трофей.

– Ничего себе. – Внимательно и быстро девушка изучила миниатюрный пистолетик.

Рассмотрела клеймо фирмы-производителя – в полумесяце три буквы: «АМТ». Дальше «САL.45; ВАСК UР». Произнесла с искренним восхищением:

– Вот это машинка!

Игрушка для профи: размер муравьиный, калибр – слона валить можно! – Отщелкнула обойму, констатировала:

– Шесть патронов. – Одним движением вернула обойму на место, поставила оружие на боевой взвод. – Как он тебе-то достался, дебил?

Шалам приподнял разбитую голову и замер: на него смотрел зрачок его собственного оружия. Ощерившись от боли, Шалам попытался привстать…

– И не думай! – повысила голос Аля. – Сорок пятый тебе вторую заднюю ногу отстрелит по самое «не балуйся»! – Добавила, скривив губы:

– А я не промахнусь.

– Перевела дыхание:

– Сколько у вас людей? Где?

– Тебе не уйти… – разлепил парень спекшиеся от боли губы.

– А тебе и подавно! Сколько людей?!

– Много.

Грохнул выстрел. Почти не целясь девушка вогнала пулю из «марголина» в плинтус в сантиметре от головы лежащего на полу громилы.

– Отвечать! Быстро! Связно!

Парень сглотнул. Открыл рот, будто рыба, выброшенная на горячий песок нежданным штормом. Облизал губы.

– Ну!

– Двое. На лестнице. Сверху и снизу. – Сделал паузу, снова сглотнул. – Еще двое.

Снайперы. Контролируют двор и улицу.

– Чудесно. Все? Шалам молчал.

– Все?!

– Еще босс. В машине.

– Этот сиплый урод со шрамом? Шалам молчал, стиснув зубы.

– Он?

– Да. Тебе не уйти, девка.

– Какая машина?

– «Вольво».

Алена подумала, спросила:

– Ребята, вы бандиты или…

Шалам только скривил губы. Боль вернулась, теперь она пульсировала тяжкими ударами, и он понял, что не сможет достать эту девку. И еще… Еще он осознал, что горше и позорнее для себя ситуации и придумать бы не смог даже нарочно: девка-малолетка прострелила ему колено, похоже, сделала инвалидом, завладела оружием и сейчас допрашивает его, двадцатипятилетнего крутого парня… И он…

Он отвечает на ее вопросы, потому что… Потому что боится. Ее, эту маленькую шлюху. Почему? Шалам понял: он привык, что за ним стоит сила, он привык работать в команде… А эта девка… за ней он чувствовал такую силу, которой не обладал никто, кого он знал. Даже босс.

Алена повернула голову к Насте:

– Уходим. Живо! Теперь тебе оставаться нельзя!

– Алька… Это – ты? – наконец произнесла Настя, оправляясь от шока.

– Ага. Крута, как поросячий хвост. Насть, это жизнь такая. А вообще-то я белая и пушистая.

– Алька… У тебя глаза шальные. Совсем шальные.

– Ошалеешь тут. Значит, так: берешь мелкаш, с ним управляться просто; стреляешь в любого, кто помешает! В любого! Ущучила?

– Аленка… Я не смогу…

– Зато я смогу!

– А с этим что делать? – кивнула Настя на раненого.

– С этим?.. – Аля прищурилась, скомандовала Шаламу:

– В ванную ползком, падаль, живо!

Раненый переполз через порог, Алена закрыла за ним дверь на щеколду, подумала, завалила дубовую вешалку и приперла, как оглоблей.

– Так ненадежнее будет.

– Он там кровью не изойдет?

– Не успеет. – Глянула на Настю. – Готова?

– Как юная пионерка, – хмыкнула Сергеева, но в голосе ее не было никакой уверенности.

– Держи. – Алена передала ей «марголин». Метнулась в комнату, сбросила халат, натянула вельветовые джинсы, свитерок, накинула куртку, не глядя побросала в спортивную сумку вещи. Все это заняло у девушки не больше минуты.

– Так. Прорываемся наверх. Я иду первой. Если что, прострелю клешню уроду на лестнице. А то и обе. Чтобы у него сомнений не возникало: быть или не быть.