Адэр закрутился, озираясь. Его душа металась и не находила себе места, и он не находил себе места. Как в далёком детстве чувствовал себя одиноким и никому не нужным. И это ещё сильнее распаляло его злость.

– Где собирался Совет?

– У нас не было Совета, мой господин.

– А что у вас было? – спросил Адэр и скривил губы, заметив потуги дряхлого старика сообразить, какого ответа от него ждут. – Ты вышел вперёд и заговорил со мной первым, будто в этом замке ты главный. Будто всё знаешь и сможешь ответить на любой мой вопрос. Отвечай! Или я вышвырну тебя к чёртовой матери!

– Наместник проводил собрание помощников, – пробормотал Мун.

– Где?

– В своих покоях.

– Меня не интересуют частные посиделки.

Мун ссутулился:

– Наместник сильно болел и не спускался со второго…

– Ненавижу, когда слуги много болтают, – перебил Адэр. – Отвечай чётко: где находится зал для собраний?

– По коридору пятая дверь слева.

– Зови дворян.

Мун сдвинул брови, прикидывая, куда направиться в первую очередь. Адэр отвернулся, еле сдерживаясь, чтобы не взорваться от злости. Зашуршала ткань костюма, раздались на удивление быстрые удаляющиеся шаги.

Коридор привёл к двустворчатой двери. Брезгливо растопырив пальцы, Адэр упёрся в залапанные створки, – раздался протяжный скрип, – переступил порог и невольно приоткрыл рот. Это сон! Явь не может быть настолько ужасной.

Комната с высоким серым потолком и облущенными стенами ничем не напоминала зал Совета отца. Седая вскосмаченная пыль усеяла длинный стол. К его потрескавшимся бокам прижимались старые деревянные стулья. Во главе стола возвышалось кресло с просиженным сиденьем и протёртой спинкой. Это и есть трон знания, власти и правления?

Взгляд наткнулся на камин – единственное украшение комнаты. По краю каминной доски шла затейливая резьба, гирлянды мраморных цветов обвивали колоны. Сам камень даже в тусклом свете переливался причудливой сеткой разноцветных прожилок.

Адэр забрался на подоконник и попытался открыть давно не мытое окно; стёкла затряслись, угрожая треснуть и осыпаться на голову осколками. Адэр посмотрел на одичалый сад, примыкающий к замку, и перешёл ко второму окну. Рамы нехотя отворились, и в комнату хлынул свежий воздух с примесью какого-то запаха. Нет, не запаха, а вкуса. Адэр ощутил его, как только покинул автомобиль. Тогда он решил, что долгая поездка в салоне, пахнувшем новой кожей, исказила обоняние. Но сейчас во рту ещё сильнее чувствовался непонятный привкус.

Послышались шаги. Прошуршала ткань, и всё затихло.

Адэр обернулся. У порога стояла девушка с собранными на затылке чёрными волосами. Фигуру скрывало серое платье простого покроя с глухим воротом и длинными рукавами.

Потупив взгляд, девушка присела.

Адэр щёлкнул пальцами:

– Смотреть на меня. – Обвёл комнату рукой. – Это что такое? Почему здесь грязно?

Девушка шагнула назад:

– Эта часть замка давно закрыта. Наместники и помощники жили в другом крыле.

– Ты не слышишь, о чём я спрашиваю?

– Слышу.

– А мне кажется, ты ни черта не слышишь. Я спрашиваю, почему здесь грязно?

– Я пытаюсь вам объяснить, а вы меня перебиваете.

Адэр уставился на простолюдинку. Из-за врождённого тупоумия она явно не понимает, кто перед ней.

– В этой комнате не собирались лет восемь, если не больше, – как ни в чём не бывало продолжила девушка. – Раньше заседали, но потом какой-то наместник сказал, что его удручает вид за окном, и приказал закрыть эту часть замка. Можно подумать, что вид на гараж или на пустырь чем-то лучше. Нет чтобы нанять садовника и любоваться видом. Но это ладно. Кое-кто даже надумал пустить сад на дрова, но, слава богу, поспал и забыл, чего хотел. Некоторым деревьям больше ста лет, настоящая реликвия.