– Я не топчусь. Я только что пришла.

– Подойди! – приказал Адэр. Когда Малика приблизилась, протянул ей бокал с вином. – Выпей.

Она шагнула назад:

– Я не пью.

– Никогда-никогда?

– Никогда-никогда.

В синих глазах пустились в пляс весёлые чёртики. Хмельной взгляд скользнул по её губам, сполз на грудь. Малика вспыхнула – она не товар на сельской ярмарке – и сжала кулаки.

Адэр усмехнулся, сделал глоток вина и указал на своего собеседника:

– Хочу представить тебе маркиза Вилара Бархата. Обращайся к нему, как и ко мне – мой господин.

Повернулся к Вилару. Помедлив, вновь посмотрел на Малику:

– Как твоё полное имя?

Он забыл, как её зовут!

– Малика Латаль, – ответила она и уставилась в пол.

Адэр щёлкнул пальцами, будто перед ним была собачка:

– Смотри на меня.

Малика подняла голову, надеясь, что он не отличается наблюдательностью и по выражению лица не сможет прочесть её мысли.

– Расскажи, чем ты занималась в замке?

На языке вертелся вопрос: зачем? Через пять минут вы это забудете.

– Я читала наместникам книги, переписывала в архиве документы, вела протоколы собраний…

– Она в курсе всего, что творится в стране, – обратился Адэр к Вилару и залпом осушил бокал. Весёлые чёртики в его глазах уступили место злости. – Как так? Ты был слушателем Совета, подписывал договор о неразглашении тайны, тебе запрещалось обсуждать информацию даже с отцом, с советником Великого. А здесь о государственных делах болтают на кухне!

Малика вздёрнула подбородок:

– Я не болтаю на кухне. Я тоже давала расписку о неразглашении. Наместникам нравился мой голос и мой почерк. И я была единственной, с кем они могли поговорить о своих детях и внуках, которые живут в Тезаре и которые ни разу не приехали к деду.

– Сколько тебе лет? – поинтересовался Вилар.

– Скоро исполнится двадцать три.

– Ты не по возрасту чётко излагаешь свои мысли.

Малика закусила щёку изнутри, чтобы не съязвить. Неуклюжий комплимент. Они думают, что в Порубежье живут одни тупицы.

– Ты ходила в школу? – спросил Адэр.

Он не знает, что ближайшая школа находится за пятнадцать миль от замка. Он ничегошеньки не знает!

– Нет, не ходила.

– Кто тебя учил? Неужели наместники?

– Меня учили все, кому было не лень.

Малика ждала колких фраз, а слышала шум ветра за окном.

Адэр указал ей и Вилару на стулья. Сам сел в кресло:

– Я хочу пригласить в замок самых знатных дворян. Человек сорок. Может, пятьдесят.

– В Порубежье почти шесть сотен знатных фамилий, – произнесла Малика. – Как выбрать из них самых знатных и при этом не оскорбить своим выбором тех, кто не попадёт в ваш список?

– Надо пригласить самых богатых, – откликнулся Вилар. – Тогда точно никто не обидится.

– А как узнать, кто из них самый богатый? – усмехнулась Малика. – Моган Великий освободил местных дворян от уплаты налога на богатство. Раньше они оформляли декларацию о доходах, теперь никто не знает, сколько у них денег.

Адэр окинул её оценивающим взглядом:

– Наместники хорошо над тобой потрудились.

Смутившись, Малика сделала вид, что поправляет платье на коленях. Да, этим людям надо отдать должное. Она была единственным ребёнком в замке. Играть не с кем, озорничать не с кем. Туда не ходи, сюда не залезай, это не трогай. Малика пристрастилась к книгам. Сначала рассматривала картинки, потом научилась читать. А потом приехал наместник, который любил решать кроссворды. Он просто изводил Малику, заставляя выискивать слова в исторических трактатах, справочниках и энциклопедиях. Позже кто-то отметил её почерк. Малика стала писарем. Затем её научили печатать, и Малика стала секретарём. Тут хочешь не хочешь, а будешь вникать, запоминать и думать. За свои труды она не получала ни грасселя. Жалование, притом очень щедрое, выплачивали подставному лицу. Но об этом она никому не скажет. Спасибо, что её поили, кормили, одевали и не заставляли мыть полы.