Руби ответил не сразу – и явно тщательно подбирал слова.

– Должно быть, Андерхилл считает тебя достойной.

Фраза перекликалась с тем, что сказала мне королева.

– Что это значит?

– Древнее предание о царстве фейри, девочка. Оно гласит, что вход явится лишь тому фейри, которого сочтут достойным.

Во рту пересохло. Я уже это слышала, но слова, услышанные из… э-э… клюва тупика, подарили мне надежду.

– Не знаю, почему закрылся первый вход, но пусть даже я разрушила фальшивую Андерхилл, меня каким-то образом выбрали, чтобы открыть новый.

– Или же тебя выбрали именно потому, что ты разрушила иллюзию, – задумчиво произнес Руби.

Я покрутила в голове эту мысль.

– То есть Андерхилл злится на подделку?

– Ты говоришь об Андерхилл как о личности.

Личность? Не совсем. Возможно, это некая сущность. И она определенно женщина.

– А ты так не считаешь?

– Определенно считаю. И верю, что, как личность, царство фейри иногда действует на эмоциях. Благодаря ее огромной силе эти эмоции, разумеется, переменчивы и непредсказуемы. Малейшее раздражение способно в мгновение ока превратить ее владения из оазиса в иссушенную пустыню. А истинный гнев… только представь, что он породит.

Поэтому Андерхилл закрыта? Не это ли Руби имел в виду?

– Похоже на правду.

Тупик смерил меня взглядом, и я подумала, не сидит ли там сейчас Рубезаль у костра, попивая свой чаек?

– Мы должны доставить тебя к этой двери, Каллик из Королевского Дома.

– Кажется, мне больше нравится Каллик без Дома, – пробормотала я.

Крошечная птичка разразилась таким громогласным хохотом, что я удивленно заморгала.

– Мне и самому так больше по душе, – ответил гигант. – Но нашим предпочтениям не всегда дано изменить правду. Скажи лучше, девочка, как ты?

От внезапной мягкости его голоса к глазам чуть не подступили слезы.

Мой отец мертв. Тот, кто избегал меня почти до последнего вздоха. Жаль, что в конце концов он передумал. Жаль, что я перестала ему претить, что он подпустил меня ближе. Потому что теперь меня переполняли сплошные «а что, если». Самое жестокое во всем происходящем – если бы он не погиб, у нас было бы время создать новые воспоминания. Все исправить.

Наверняка Адэр наняла убийцу, чтобы избавиться от отца, когда он назвал меня наследницей трона Благих. Она никогда не скрывала, что я ей отвратительна, и явно знала о моей к ней ненависти. Видимо, ставка на дядю Джозефа показалась Адэр самым безопасным вариантом. Я по-прежнему не верила, что дядюшке хватило бы жесткости сознательно пойти на такой заговор. Скорее всего, он просто пешка в руках Адэр.

А еще мои чувства приходили в полную мешанину, когда дело касалось Лана. И королевы Елисаваны. И Андерхилл.

– Пока держусь, – произнесла я. – Столько всего стряслось. Не уверена, что вообще переварила бо́льшую часть. Но сейчас нельзя отвлекаться. Мне просто не хватает Цинт. Хотя если с ней все хорошо на Унимаке, то пусть она там и остается. В последнее время опасность липнет ко мне как банный лист.

– Твоя подруга в полной безопасности, – подтвердил Руби. – Недавно с ней говорил. Хочешь знать, что она сказала?

Да ясен пень!

– И что же?

– Ей не по душе ложь, которую плетет королева-консорт Адэр. Процитирую Гиацинту в точности: «Лучше б этой сучке отказаться от дерьма, которое она несет про мою девчулю, и поскорее».

Я рассмеялась.

– Да, на нее похоже.

– У твоей подруги, хоть она и повар, много связей и тех, кто ее знает и любит. Она решила остаться на Унимаке и распространять правду. В безопасности. От твоего имени.

Услышанное потрясло меня до глубины души.

– Правда? – едва слышно пискнула я.

– Да, девочка. А насчет того, что ее не хватает, уверен, мы найдем способ преодолеть физическое расстояние между вами. В конце концов, мы же фейри.