Мужчина отошел и почтительно положил букет на нижнюю, закрытую часть крышки. Он с любопытством заглянул внутрь и почему-то нахмурился с некоторым, как показалось Грейс, неодобрением. Словно подумал: «Как не стыдно быть такой старой и такой мертвой. Фу!»

Почти все стулья уже были заняты. Вошел священник, за ним следовала Лора, еще более нервная и суетливая, чем с утра. Грейс отыскала глазами незнакомца с пионами – он все еще стоял у гроба. Затем он выпрямился и, заметив у стены парня с косичками, отошел к нему и встал рядом. Белоголовый кивнул, и они перебросились парой фраз.

Родственники? Парень – его сын? Кем тогда они могут приходиться Марджори?

Началась служба, и Грейс постаралась незаметно скрыться в коридоре. Она не любила все эти церковные штучки и, как и Лора, не верила ни в какого бога. Они никогда толком не говорили на эту тему, но в их квартире не было ни распятия, ни статуэток Мадонны, а Рождество было просто праздником с елкой и подарками. Правда, мама в комнате держала статую Ганеши и временами клала перед ним конфетки или зажигала пахучие палочки. Интересно, это считается?

Пока шла служба, Грейс отправилась на кухню и убедилась, что закуски разложены по маленьким корзиночкам из теста, а канапе наколоты на шпажки. Когда она снова заглянула в гостиную, мама сидела в первом ряду с пустым выражением лица и смотрела прямо перед собой, теребя цепочку на шее. Она не плакала, что, наверное, в ее ситуации скорее дурной знак, чем наоборот. Зато человек-уже-без-букета почему-то глаз не сводил с Лоры, как будто пытался просверлить ей дырку в затылке.

«О боже, – мелькнуло в голове Грейс, – а если это мой отец?»

Эта мысль возникла в ее голове, такая ясная, что «перекричала» все остальные. А вдруг светловолосый парень действительно его сын? Это многое бы объясняло. Если мама связалась с женатым мужчиной, не зная, что у него уже есть семья, а позже выяснила, то порвала бы с ним.

Грейс смотрела на маму. Та сидела, обхватив себя руками и сгорбившись. Взгляд застыл, и, кажется, она не слушала, что говорил священник.

Когда служба закончилась, гости зашевелились и потянулись к гробу попрощаться. Лора поднялась со стула, а красавчик-незнакомец через всю комнату двинулся к ней. Парень с косичками остался на месте, но смотрел в их сторону с неприязнью.

Тем временем поток гостей вновь двинулся к столам с закусками. На кладбище собирались ехать всего несколько человек, среди них две бабушкины соседки с мужьями и дочь одной из них. Они как раз отдавали распоряжения специальным людям, которые пришли взять гроб, чтобы отнести его в катафалк. Грейс на мгновение потеряла мать из виду и не слышала, о чем она говорит с незнакомцем.

«Я не понимаю», – донесся до Грейс голос Лоры, и ей пришлось вытянуть шею, чтобы разглядеть их. Мужчина что-то говорил, придвинувшись так близко, что мог бы поцеловать Лору, если бы захотел. Было в их позах нечто странное: мама стояла согнувшись, как будто у нее на плечах лежало что-то очень тяжелое. Грейс догадалась, что Лора плачет. Она хотела подойти и утешить ее, но незнакомец вдруг сделал то, отчего Грейс застыла на месте. Он подался вперед и обнял Лору – осторожно сомкнул руки у нее на спине, и Грейс увидела, как мама вздрагивает от слез, закрывая ладонями лицо, но не отодвигается.

В этом объятии не было ничего от секса или флирта – просто успокаивающее объятие старого друга. Грейс уже сделала шаг, но остановилась.

Мама не плакала при ней. Она никогда не позволяла себе расклеиться. Но, может, именно это было по-настоящему нужно? Грейс медленно выдохнула и вышла на улицу, оставив маму с гостем наедине.