Мар вздохнул и отойдя от окна, вернулся к столу за которым сидел его заместитель Бриннер, имевший некритичное превышение массы тела и славившийся своим немотивированным оптимизмом.

– Сядь и давай выпьем.

– Выпьем. Это хорошо соответствует местным обычаям.

– Садись-садись, – сказал Бриннер, наливая в охлажденные стаканы мутную жидкость из металлической фляжки с мощным аккумулятором.

– Если бы не вемга, мы в здешних условиях не протянули бы и половины цикла, – сказал Мар беря свой стакан.

– Если бы аборигены не поступали также, им бы здесь тоже жилось невесело. Кавтар циклидная планета. Кинетические ритмы постоянно изменяются, а этот фактор, в свою очередь, накладываются на собственные колебания эфирной оболочки. Поэтому, если бы здешние обитатели не принимали стабилизационных препаратов, они бы все давно попали на срочную перезагрузку. Или, как у них говорят – сыграли бы в дурку. Давай уже примем, пока вемга не остыла. Поехали!

И они «поехали». Потом поставили заиндевевшие стаканы и Бриннер сказал:

– Ты закусывай давай, мы же для равновесия принимаем, а не убегаем от тоски по нашим криптоновым ледникам.

Мар кивнул и взял с термонейтрального блюдца пластинку какого-то питательного массива.

– Пить надо, Мар. Только это поможет нам быть готовыми к любым неожиданностям, – сказал Бриннер, доставая из небольшого холодильника дополнительные закуски.

– Зачем так много?

– Здесь так принято. Если мы с тобой так легко говорим на их языке, почему бы на не перенять другие их особенности?

– Я хочу понять этот мир, но не могу. Хотя, логически, это должно быть легко.

– Что значит легко, Мар? Они оперируют четырьмя переменными – три статичных вектор-параметра объема, плюс время – динамический вектор состояния. Ну и еще иногда пробивается, так называемая – интуиция. Это может быть «альфа-скад» или «гамма» в чистом виде, но лишь эпизодически. Итого – всего пять параметров мировосприятия. А у нас изначально было семь. Из-за этого мы тут постоянно чувствуем себя сонными.

– И все же я думал, что будет иначе. Я полагал, что сразу пойму их и буду управлять ими, как какими-то существами, типа магнитных гарпий. Я думал, что смогу на десятки шагов предвидеть их поступки. А тут – полный туман. И мне здесь приходится думать, планировать, как, если бы я имел дело с равными себе.

– Здесь они и есть равные тебе, Мар. У тебя больше потенциал переменных, но использовать ты можешь столько же векторов, сколько и они.

– Да знаю я. Но это все данные из курса профессора Энкера. Их можно запомнить, вызубрить, рассказывать другим, но принять это трудно, Бриннер. Очень трудно.

– Держись, Мар. Если ведомство Кенала заметит, что ты не в себе, на перезагрузку отправят и меня тоже. А я не хочу испытывать это еще раз. Поэтому выпью еще…

– Постой, к нам посетители, – сказал Мар поднимаясь с дивана. В этот момент открылись створки лифта, доставлявшего гостей прямо в гостиную, и первым из кабинки вышел охранник – парень без эмоций и сомнений.

Для большей стабилизации ему имплантировали специальный адаптивный чип.

– Сэр, к вам инженер с докладом.

– Я приму. Здесь приму.

– Хочу напомнить, что инженер несет информацию высокого уровня секретности.

– Я помню. Здесь только я и мой заместитель. Мы оба имеем соответствующий допуск.

Охранник кивнул и вернулся в лифт. Створки закрылись и открылись снова, выпуская из оборотной части лифтовой кабины ожидавшего инженера.

Получать важные сообщения из живого источника было неудобно, однако, до той поры, пока не был закончен монтаж каналов связи с необходимым уровнем защиты, приходилось пользоваться только такими носителями информации.