— О нет, нет, нет... Не смотри на меня так, — она испуганно всплеснула руками. — Нет, ты что! Он генерал, а я...
— ... а ты первая красавица этого замка… — я потерла ладони. — Да… Вот он тот, кто нам и нужен. Станешь женой военачальника. В тепле и в сытости жить будешь. От такого и детей рожать не страшно. А я как бедная родственница рядом приспособлюсь, малышей ваших в люльке качать буду.
— Нет, Алисия, ты чего удумала. Сама рожай…
— Не-а. Что там сегодня вечером? Драконы празднуют. А ну-ка, доставай матушкины наряды, будем тебя собирать!
— Да не звали же, — она попятилась к двери.
— Меня звали, а я без тебя с этого момента и шагу ступить не могу. Будешь ты у меня краше этих пигалиц. Убирай матрасы и вскрывай сундуки, кому сказала.
***
Сидя на своем любимом кресле, я наблюдала, с каким восторгом Талья рассматривает богатую отделку на платьях. Я плохо помнила свою мать, но, видимо, она имела слабость к роскоши.
Большую слабость к большой роскоши....
— Посмотри на это, Алисия, — сестрица провела рукой по расшитому бисером лифу. — Оно словно вчера сшито.
О да, я это видела. Платья выглядели так, будто их сегодня с утра принесли от портнихи, а не лет тридцать назад.
— Твоя мама была сильным бытовым магом, — улыбнувшись, я закивала. — Она знала свое дело. Ее уже нет, а она все равно помогает нам.
— Да-а, — Талья выдернула из второго сундука легкий воздушный голубой палантин. — Матушка была очень дальновидной. Жаль, мне перешла сила отца.
Хм... какое спорное заявление...
— Мне нисколько не жаль, Талья, — я засмеялась, потирая ноющую ногу. — Вот нисколечко. Ни капельки...
— Ну да, — хохотнула она в ответ. — Целитель в нашем случае куда нужнее. Чего это я.
— Да просто кое-кто, — я ткнула в подругу указательным пальцем, — пал под блеском расшитого лифа полувекового платья. И совсем перестал думать обо мне несчастной.
— И отпираться не буду, — она со вздохом вытащила из сундука очередную красоту. — Ты, Алисия, топазами не сверкаешь.
Кхм...
Я и сама залипла, глядя на наряд.
Да-а-а, моя мама золото лерда не экономила. Я была уверена, что мелкие ограненные камешки густого кровавого цвета, что поблескивали сбоку на пояске — рубины.
Кажется, я все эти годы спала на сундуке с драгоценностями.
Неудивительно, что няня запрещала нам в них лазить. Берегла.
Ой, нянюшка, спасибо тебе родная за это.
— Так, Талья, какое наденешь?
— Вот это вопрос на засыпку. О, Богиня земли, я хочу всё! — она схватила разом несколько платьев в охапку и прижала к груди.
— Думаю, это выглядело бы странно, но внимание генерала точно бы привлекло, — отвесила я ей шпильку.
— Что ты сегодня такая колючая? — она подозрительно прищурилась.
Я лишь возвела очи к потолку. А то у меня причин мало.
Хмыкнув, она снова схватилась за наряды, и я была мгновенно забыта.
Одно, второе, третье... Пояски, шелковые платочки, шнурки с камнями в прическу...
— Может это? — пробурчала под нос Талья и подняла темно-синее платье с голубым кружевом по подолу. На талии пристрочены шелковые ленты в тон. Лиф оформлен золотым узором из шелковых нитей.
Да, вот теперь сомнений не оставалось — моя матушка знала толк в моде и роскоши. На все это можно было лен содержать месяц, а то и больше. И братец явно не знал об этом богатстве. Иначе забрал бы все махом.
Да что там, даже я не знала. Да няня всегда говорила, что там под матрасами в сундуках платья маменьки, что остались на память. Ничего себе память!
Не зря близняшки постоянно выведывали о том, что осталось от матери. Наверняка их няня понимала, что где-то все это сохранилось. Хм...
Меня одолели сомнения, а стоит ли показывать платья сейчас? Сафира и Юола тут же взъерепенятся...