– Думал, я не пойму, кто ты такой? – ухмыльнулась Мел, сдирая с его груди амулет. – За безделушку спасибо. Как раз такую искала.

С мстительным удовольствием она представила, как швырнет королю этот проклятый амулет, чтобы он подавился своими словами о ее потерянной хватке.

Все в порядке с хваткой!

– Как ты перешел через границу?

– Ногами, – хмыкнул он.

Мелена скрипнула зубами от бессильной ярости. Хотя почему от бессильной? Теперь Маэс полностью в ее руках, и она с огромным удовольствием сотрет с его лица эту хищную ухмылку.

– Знаешь, что это за ошейник? – она легко подхватила пальчиком блестящий обод, пока свободно обхватывающий могую шею. – Я приготовила его для одного мерзкого кхассера… Но он сбежал. Зато появился ты… – ласково улыбнулась Мелена, рассматривая вблизи жесткое, но такое идеальное лицо пленника.

В Милрадии она таких мужчин не встречала. Трепет внутри нее все нарастал, но сейчас она наслаждалась этими ощущениями, упивалась ощущением власти, которое наполняло ее до самых краев.

– Тебе, наверное, интересно, что он может? – провела пальцем по холодной грани, стараясь не замечать, что прикасается не только к ошейнику, но и к обжигающе горячей коже.

Вскинув темные брови, она посмотрела на Маэса и, не дождавшись ответа, слегка повернула кольцо на безымянном пальце. В тот же миг сильнейший разряд прошел сквозь тело мужчины, заставив его выгибаться от боли.

– Больно? – спросила Мелена и с наигранным сочувствием погладила его по щеке. – Больно… И это только начало. Обещаю. Ты будешь молить о пощаде и проклянешь день, когда посмел сунуться в Милрадию.

Маэс тяжело дышал, в его глазах все еще плясали отголоски боли, но уголки губ все так же кривились в снисходительной насмешке. Одним богам было известно, как сильно Мелене хотелось стереть с его красивых губ эту пренебрежительную улыбку. Хотелось, чтобы он смотрел на нее как на равную, как на достойного противника, способного не только победить, но и мучительно пытать.

Только пытать Маэса бесполезно. Мелена безоговорочно доверяла своему чутью, а оно настойчиво шептало, что так его не сломить. Должен быть другой способ его покорить.

– Чему улыбаешься, андракиец? Думаешь, сможешь сбежать?

Он пожал плечами, мол, а почему бы и нет?

– Не тешь себя напрасными надеждами, милый, – снова провела ладонью по жесткой щеке. Похоже, ей просто нравилось его трогать. Это было так волнительно, так обжигающе неправильно и остро, что сбивалось дыхание. – Ты принадлежишь мне. Каждый твой вздох – мой. Каждый удар сердца – потому что я разрешила. Каждый прожитый день – только благодаря тому, что мне так хочется. Этот ошейник подчиняется мне. И ты подчинишься. Расскажешь все, что я захочу. Будешь есть с моих рук и рыдать от радости, когда я буду выводить тебя на прогулку. Как пса на цепи. И хватит маскарада, покажи свое истинное лицо.

Мужчина смотрел на нее, не отрываясь, не моргая, но с каждым мигом янтарь все ярче светился в его глазах, волосы становились длиннее, и в них проявлялись огненно-красные пряди.

Он скидывал морок, являя свой истинный облик, и от этого становилось не по себе.

Хищный, сильный, способный на все.

Кхассер.

Еще страшнее того, которому удалось сбежать.

Энергия Маэса наполняла пространство вокруг него, и Мелену не покидало ощущение, что если он захочет, то запросто сомнет не только наручники, но и саму решетку.

Надежда была только на ошейник.

– Если ослушаешься – накажу, – пообещала Мелена, склоняясь ближе к пленнику, – и поверь, тебе это не понравится.

– Уверена, что хватит сил? – поинтересовался он, чуть склонив голову набок.