– На нашу сторону кто-то прошел? – спросила Мелена.

– Нет. Они патрулировали день и ночь, но никого не было. Все колебания с той стороны, до нас доходят лишь отголоски. Они ищут слабое место.

Слабых мест не было. Если только проклятые андракийцы не придумали, как сломать возведенную на крови первых кхассеров защиту. Увы, древние мудрецы не были так уж мудры. Их настолько пленила идея изолировать чудовищ, что они не предусмотрели возможность безопасных проходов для своих людей. Как с той стороны нельзя было прорваться в Милрадию, так и с этой нельзя было запустить разведчиков в Долину.

– Мы усилим охрану города. Запасов предостаточно, оружия тоже.

– Этого мало! Мы должны были выставить купол над столицей! Такой, чтобы ни одна летающая тварь не могла подобраться!

Для купола нужен амулет из Андракиса, а его не было. И этот факт крайне раздражал нетерпеливого короля.

– Я работаю над этим.

– Плохо работаешь! Порой мне кажется, что ты размякла и не в состоянии решить простейших задач. Упустила кхассера в том году, позволила ему разворотить всю долину! Если бы не он…

Мелена едва слышно скрипнула зубами. Побег кхассера стал ее провалом. Именно она недооценила возможности зверя, не просчитала его действий и не увидела в мелкой девице из долины потенциальную угрозу.

– Такого больше не повторится.

– Не разочаруй меня, Мелена. Ты же знаешь, я не люблю разочаровываться. И наказываю тех, кто посмел меня разочаровать.

Уж кому как не ей это знать. Она лично не раз выполняла его жестокие приказы.

– Я проконтролирую, чтобы границы были усилены.

На душе было тревожно. В Милрадии привыкли полагаться на нерушимую защиту, а теперь она трещала по швам, едва сдерживая готовый хлынуть из Андракиса ужас.

Что это за колебания? Что пытаются сделать андракийцы?

Как же не хватало глаз, наблюдающих за Долиной изгнанников. Впервые в жизни Мелена жалела, что на стороне Асоллы нет оракулов и провидцев, или магов, способных видеть звериными глазами.

В глубокой задумчивости Мелена отправилась в подземелье, туда, где ее ждал странный бродяга. Тревога из-за его появления смешивалась с дурными предчувствиями после новостей вестника. Мел ненавидела это состояние, когда тычешься из стороны в сторону, как слепой котенок, но ни черта не понимаешь.

В подземелье было прохладно. На сквозняке тяжелые факелы отбрасывали неровные тени на серые стены и узкие каменные ступени, по крутой спирали ведущие вниз на закрытые уровни.

Бродяга был наверху, в широкой светлой камере с окном под потолком. Спускать его ниже не было повода. Пока.

Возле дверей, ведущих в отсек для задержанных, Мелену остановил Дэннис – главный тюремщик Асоллы.

– Напомни, почему мы держим здесь этого бродягу? В чем он виноват?

– Слишком много вопросов, тебе не кажется? – Мелена вскинула брови и, задев тюремщика плечом, вошла внутрь.

Маэс сидел на узкой лавке, привалившись к стене и прикрыв глаза, но Мел чувствовала, что он наблюдал за ней из-под полуприкрытых век.

– Подъем! – скомандовала она, грохоча рукояткой плети по прутьям решетки.

Глаза он открыл, но не пошевелился, только лениво вздернул брови.

Мелена взяла стул, поставила его вплотную к решетке и села.

– Я буду задавать тебе вопросы, и в твоих интересах отвечать правдиво. Если мне покажется, что ты врешь, я позову мастера воспоминаний, и он запросто выпотрошит тебя и все твои секреты.

– Нет секретов, – скупо ответил Маэс.

Мел чувствовала, что он совершенно ее не боится, и это злило. Все боялись! Стоило ей только нахмуриться – все в радиусе десяти метров покрывались испариной и белели от страха. Этот же продолжал сидеть и как ни в чем не бывало смотреть ей в глаза.