Мое имя он выделил особой интонацией с такой нежностью, что мне стало не по себе.

– Думаю, тебе стоит зайти в шатер и поужинать, ты можешь заболеть.

Предложение вернуться под теплую шкуру было притягательным, я действительно мерзла, даже в теплом плаще и сапогах. Вот только оставить маленького медвежонка одного я не могла.

– Ему не холодно, Айрин, – снова попытался убедить меня оборотень.

Я просунула руку сквозь прутья, дотрагиваясь до шерсти. Подшерсток у медведя был теплый, а значит, я действительно переживала зря. Медведь, почувствовав мои касания, зажмурился, а после аккуратно откинул руку, словно велел мне идти.

Хотя это скорее мои выдумки.

– Его кормили?

Я посмотрела в глаза оборотня, он же смотрел в мои. И в его взгляде было столько интереса, что мне стало не по себе.

– Здесь мало рыбы, осталось только для тебя.

Бедный мой голодный мишка.

– Тогда я хочу разделить на двоих.

Снова посмотрела на мужчину. На самом деле во мне не было решительности, только страх, но я старалась бороться с ним.

Все же я здесь была не одна, и думать нужно было не только о себе.

– Хорошо, – кивнул он головой. – Но медведи могут без еды намного больше, чем человеческие женщины… Это неразумно.

Должно быть, он ждал, что я передумаю, но я продолжила упрямо буравить оборотня взглядом и трястись от холода.

– Пройдем в шатер, я угощу тебя рыбой, и мы поговорим.

– Поговорим? – удивилась я.

– У тебя ведь есть вопросы? – вздернул он бровь.

– И ты на них ответишь? – с сомнением спросила я.

– Я постараюсь.

После этих слов он развернулся и пошел внутрь ближайшего шатра. Должно быть, в нем он и спал.

Погладила медвежонка по мордочке.

– Я скоро вернусь, – пообещала Саарону. Он молчаливо наклонил голову.

А сама последовала за оборотнем

Шатер главного оборотня не сильно отличался от моего. Разве что в нем было два тюфяка. Оборотень прошел вглубь, вытащил сверток с рыбой.

– Она приготовлена с солью, приправ нет, – сказал он и посмотрел на меня.

Я посмотрела на аппетитные кусочки и присела на один из тюфяков, приняв еду. Сверток для рыбы был из мятой бумаги. В нем лежало четыре куска.

Два из них я сразу определила для себя, а два – для моего мишки.

Взяв один из кусочков, я поднесла его ко рту и откусила. Рыба не была пряной, но достаточной вкусной за счет аромата костра.

– Не боишься, что отравлю?

Я подняла глаза на оборотня, который все еще стоял и буравил меня взглядом. Он вообще не сводил с меня глаз, что сильно раздражало.

– И с чего бы вдруг? – спросила в ответ.

– Ну… – протянул он и усмехнулся. – Я же животное.

Нахмурилась. Эти слова он точно не забудет. Наверное, выбьет их на моем могильном камне.

– Ты обладаешь магией, способной заставить меня заснуть в несколько мгновений. Не думаю, что есть смысл меня травить.

– Логично, – согласился он, усаживаясь на тюфяк.

Я продолжила есть рыбу, все больше раздражаясь от его настойчивого разглядывания.

С упрямством доедала первый кусок рыбы, заставляя себя быть спокойной и благодарной, вот только не получилось.

– Ты так и будешь смотреть? – прошипела я.

– Ты мне интересна, – ответил он.

– Ты мог бы показывать это не так открыто? – недовольно пробурчала я.

– Зачем? – его удивление было искренним и это заставило удивиться меня.

– У оборотней нет приличий? –  съехидничала я.

– Мы не придерживаемся глупых человеческих правил, – надменно сказал он. О гордости дикарей, которые рвали животных на алтаре, мне знать не хотелось, но удивил сам факт, что оборотню знакомо слово «Приличия».

– Но ты про них знаешь?

– Я изучал записи о людях.

Удивил меня желтоглазый. Сколько именно он изучил, мне уточнять не хотелось. Вообще, вся эта беседа была на грани абсурда.