− Я могу назвать несколько имен, − ответил пустынник, − только это точно не будет весь список.

− Может быть, вы назовете нужное имя.

Ноктем смотрел на стену, наблюдая, как в щелях меж камней сочится вода и делает темно-серый непроглядно черным.

− Эмилия Брендбор, − начал перечислять Аберхара. – Эльвира Нортей. Кристин де Берви. Матильда Рино…

− Жена Вильяма Рино и младшая сестра герцога Унгая? – уточнил Ноктем.

− Да, это что-то меняет? – все же спросил Аберхара с явным волнением.

− Это меняет все, − неуверенно ответил Ноктем, открыл дверь и приказал: − Арестовать моего секретаря Анри Рино. Делайте с ним что угодно, но через час я хочу знать, что он признался в причастности к покушению!

Приказал и тут же закрыл дверь, отступая назад в камеру. Его трясло. Он понимал, что доказательств у него нет, но никто кроме Анри не мог это совершить. Кто-то его подставлял? Нет, в это Ноктем не верил.

− Скажите мне, − начал он, изгоняя дрожь из голоса. – Вас кто-то убедил остаться?

− Нет, − ответил Аберхара и тут же усомнился: – Все же разговор с одним юношей повлиял на мое решение. Он сказал, что настанет время и я буду вам нужен, и я действительно подумал, что это так.

− А ведь я отправил старика Доуля вывести вас из города, − со вздохом сказал Ноктем.

− Доуль был, а еще молодой человек. Он сказал, что помогает вам во всем, имени не назвал.

− И он наверняка знал, где вы, потому и…

Ноктем не договорил, прошел по камере и вдруг спросил совсем о другом:

− Если бы вы знали, что я столкнулся с тем, что мое слово для кого-то ничего не значит? Что с моими приказами не стоит считаться, а отец во многом прав: страх мешает людям отступать от своего слова, какой бы совет вы дали мне?

− Я уже давал вам нужный совет, − невозмутимо ответил Аберхара. – Чужая неверность и бесчестность не делает ваш путь неверным. Увы, но никто не может знать наверняка, как его милость отразится на человеке, но глядя на эту реакцию и воздавая по заслугам, можно…

Ноктем остановил его жестом, давая понять, что все понял, сделал еще несколько шагов и спросил снова:

− Я не знаю, чьим советам стоит верить, что тогда?

− Тогда вам нужны не советы, а время, чтобы принять свое решение.

Ноктем обернулся и посмотрел на наставника:

− Если я решу стать таким же тираном, как мой отец, или, быть может, даже хуже, что вы будете делать?

− Если вы решите, что даже так вам нужны мои советы, я буду рад вам им дать, − ответил Аберхара, склонив голову.

Ноктем снова отвернулся.

− Спасибо за помощь и дельный совет, а теперь уходите, − сказал Ноктем, понимая, что ему нужно время.

Канелия рухнула поперек кровати и смотрела в потолок, думая об угрозе принца. Она не сомневалась, что он способен запереть ее, быть может даже не в спальне. Она столько раз видела, как он перевоплощается, что не сомневалась: он способен на все. В мораль Ноктема она тоже не верила. Принц следовал неким правилам в угоду себе самому. За этими правилами стоял расчетливый ум, немного дисциплины и упрямства, но не было там морали. В чувствах Ноктема Канелия не сомневалась, только ей казалось, что собственной любовью он может пожертвовать, если речь зайдет о делах государства.

В груди у нее заныло от воспоминаний о его словах. Стать женой, вернуть себе имя. Принцесса Астора – королева Тиндора. Смешно.

Она повернулась на бок, поджала колени к груди и замерла. Дождь за окном навевал дремоту. Это усиливало действие лекарств. В первые сутки после ранения стражникам всегда давали такие отвары, что клонили в сон. Местный лекарь считал, что это лучший способ пережить самую сильную боль. Только травяные таблетки, которые пила Канелия, явно мешали этим лекарствам действовать в полную меру.