– А вы можете проводить нас к горке, пожалуйста? – послушно произносит Мила с придыханием, явно волнуется.

– Конечно, только я сейчас накину тёплую куртку и приду, ладно?

– Нам бы не хотелось вас утруждать, просто покажите, куда идти, – на самом деле мне интересно с ней пообщаться, но с другой стороны, почему-то кажется эта идея плохой, поэтому я делаю попытку слинять.

– Мне интересно с вами пообщаться, – Лана смеётся, а я немного удивляюсь её прямолинейностью.

– Ну, если так, то мы вас подождём, – быть грубой без причины – глупо, да и страшно мне быть совсем без знакомых. Пусть это и жена или любовница Андрея, она кажется милой. А на Андрея я не претендую, так что и смысла нет с ней ругаться. Мы же цивилизованные люди и всё такое...

– Мама, а кто эта тётя? – спрашивает Мила, стоит только Лане уйти.

– Она нам передала одежду, когда узнала, что у нас её нет. Я её раньше тоже не знала, – объясняю дочке.

В душе у меня настоящий ураган, которому я не могу дать волю, даже если захочу. Он бушует настолько внутри меня, что даже на лице эти эмоции не отражаются, но в мыслях настоящий бедлам.

Лана возвращает достаточно быстро, я возвращаю на лицо доброжелательную улыбку, и мы идём туда, куда ведёт наша новая знакомая.

– Моему младшему сыну пять лет, – значит, я угадала, – А тебе сколько? – обращается Лана к Миле.

Мила гордо выпячивает ладонь и загибает большой палец, растопыривая остальные.

– Мне вот столько! – вот только в варежках никому ничего не понятно, поэтому Мила успевает стянуть варежку прежде, чем я замечаю её намерение. – Вот столько мне!

Лана смеётся, я тоже не могу не улыбнуться, на этот раз искренно, но всё же приходится остановиться, чтобы вернуть руку дочки в варежку.

– Да ты уже большая, четыре года, скоро тебе тоже пять лет будет, да? – Лана явно знает, как разговаривать с детьми. Она не сюсюкается, но при этом фильтрует слова так, чтобы они были понятны ребёнку. Действительно, такой опыт... Не представляю даже, смогла бы я родить и воспитать троих? Для меня это что-то за гранью, мне и Мила далась очень тяжело.

– Мы уже почти пришли, – говорит Лана, а я слышу характерные для детской площадки звуки: непрекращающийся визг и крики взрослых, которые разбавляют эту какофонию.

Когда мы оказываемся на детской площадке, я порываюсь как и обычно, следить за Милой, но Лана быстро поручает её свои детям, которые, на удивление, относятся к этому наказу серьёзно. Я, конечно, не перестаю наблюдать за зелёным костюмчиком, но вижу, что оба мальчика и старшая девочка опекают Милу очень и очень рьяно.

– Какие дети ответственные, – удивляюсь я вслух, даже не думая, что Лана в этом визге вообще услышит то, что я сказала.

Но она слышит:

– Они не самые маленькие в семье и в окружении, привыкли присматривать за младшими. Мила подрастёт и тоже привыкнет, – Лана говорит так, будто уверена, что подросшую Милу увидит.

Я пожимаю плечами.

– Не знаю, я второго ребёнка не очень хочу, а среди родни и друзей ни у кого детей маленьких нет и не предвидится, – отвечаю честно. Правда, странно как-то говорить о родственниках и "друзьях", не зная, увижу ли я их вообще когда-то. И не то чтобы мне хочется их видеть, просто состояние такое неприземлённое, что даже позиционировать себя как-либо сложно.

– Ну, сегодня не очень хочешь, завтра очень захочешь, от мужчины же ещё зависит, – Лана смеётся и подмигивает мне, а мне очередная улыбка даётся с ужасным трудом, потому что я понимаю: её мужчина от которого ей хочется детей или она, возможно, уже родила от него, – это Андрей. То ли видя мою невесёлость, то ли думая о чем-то своём, Лана становится более серьёзной и добавляет: – Но, конечно, если не хочешь, то не надо. Плохо, когда дети появляются не по твоей воле.