Расслабленно закинув руки за голову, вспомнил почему-то, как добирался до Школы.

К утру, по совету демоницы, пошел навстречу солнцу, прихватив с собой счастливо избежавшего смерти младенца. Ребеночек оказался, на удивление, тихим и идти не мешал. Лишь иногда тихонько похныкивал. Уж и не знаю, почему. Возможно, он по характеру был тихоней, а возможно, уже ослаб настолько, что на большее у него банально не хватало сил. В детях я абсолютно не разбирался, накормить его тоже было нечем. Оставалось надеяться, что удастся поблизости найти какое-нибудь человеческое жилье, где удастся его пристроить.

Откуда-то же эта буйная демонопоклонница его умыкнула?

Что удивительно, жилье мне искать не пришлось. Люди сами меня нашли. Целая толпа решительно настроенных мужиков с вилами и прочим сельхозинвентарем. И несколько истерично голосящих женщин. Похоже, эта толпа шла воевать ведьму.

А что ж вы ночью-то делали, ребята?

Выделив в толпе молодую и особенно зареванную девицу, я испытал некоторое облегчение. Ну вот, похоже, искать родителей младенца мне не придется.

Народ меня тоже заметил. Мужики ощетинились в мою сторону своими орудиями труда. Не обращая на них внимания, я медленно шел вперед, затем продемонстрировал на вытянутых руках заплаканной девице младенца:

– Твой? Возьми. По-моему, он голодный.

Девица пронзительно завопила и, расшвыривая со своего пути пытавшихся ее остановить мужиков, ринулась ко мне. Все-таки материнский инстинкт – великая сила!

Девица выхватила у меня из рук младенца и попыталась одновременно ощупать его на предмет повреждений, накормить, разреветься и посюсюкать. Как и следовало ожидать, ей это удалось. Всегда поражался, как женщинам удается делать несколько дел одновременно?

Остальной народ несколько растерянно замер. Их можно понять. На ведьму я не похож совершенно, агрессивных действий не предпринимаю. Похищенный ребенок благополучно возвращен матери. Что делать дальше – они, похоже, еще не решили.

– А ведьма где? – наконец выдал кто-то, очевидно, наиболее сообразительный.

– Да там, на алтаре, – отвечаю честно. – Можете похоронить, если хотите.

– Пусть шакалы ее хоронят! – сплюнул бородатый мужик – думается, предводитель этой толпы, – опуская вилы. – А ты, добрый человек, значит, ведьму – того?..

– Да, того… Иду, смотрю, какая-то ненормальная ребеночка убить собирается. Непорядок, думаю, – надо исправить.

– Ну, и добре. – удовлетворенно кивнул бородач. – А сам-то ты кто будешь, добрый человек?

– Путник я. Иду в Школу магии, хочу учиться магическому искусству.

– Магик, значит?

– Значит, магик. – соглашаюсь легко.

– Ну что ж, будь гостем нашей деревни, добрый человек, – степенно проговорил бородач.

Конечно, я согласился. А в деревне меня действительно приняли как дорогого гостя. В доме бородача, который оказался старостой деревни. Девица, у которой украли младенца, кстати, оказалась его невесткой. А ребенок, соответственно, внуком. Муж ее, сын старосты, на тот момент как раз отсутствовал – отбыл в город по каким-то делам.

В деревне меня как следует накормили и дали отдохнуть. Задержался я там на сутки. А на прощание староста расщедрился на гнедую крестьянскую кобылку, пару серебряных монет и неслабый запас провизии в дорогу.

Оказывается, делать добрые дела иной раз бывает весьма выгодно.

Красивые резные ворота, отделанные изумительным узором чеканной, чуть позеленевшей от времени бронзы, были закрыты. Я стояла перед этими воротами, любовалась великолепной резьбой и в глубине души испытывала немалое облегчение. Попасть в Школу прямо сейчас не удалось, – почему-то я была этому рада.