Самостоятельность суждений Михаила о семейном устройстве росла прямо пропорционально расстоянию меж ним и горячо любимой супругой. Когда Светика не было рядом, Макаров был брутальным самцом, эдаким символом сексизма и нетерпимости к женскому началу. Но стоило Светлане появиться на горизонте, как доспехи бога трескались, словно старая краска на стенах пивного ларька.

– Алло, Светуля! Слушай, ты извини, любимая, что я так вчера… Да… Да я не специально! Да чего ты сразу стартуешь? Ах вот так! Себе проверни три раза! Сама ты пошла! Всё, никуда не летим! Сама лети. На зелёном венике! А куда хочешь, всё, мне пофиг! Что?! Да иди ты знаешь куда?! – после этих слов Миша с размаху шваркнул телефоном об стену. Стена оказалась крепче, а телефон перешёл в состояние «очень сильно б/у».

– Это же надо! Да меня никто так не материл! Пригрел жабу на груди… А ты чего загрустил вдруг?

– Вообще-то, это был мой телефон.

– Плюнь, я тебе новый куплю. А хочешь, я свой разобью?!

– Э-э-э, Миша. Не надо…

Хрясь! Количество разбитых телефонов в моей квартире удвоилось.

– Макаров, ты в своём уме? Это был мой телефон! – из прихожей выплыл Сергей. – Там ещё даже деньги на счету были!

– Да? А пофиг, и тебе новый куплю. Та-ак, а мой телефон где?

– Я скажу, только ты его не бей. Артём, а как у тебя замок на двери открывается? По часовой стрелке?

– Ты что, ещё не уходил?

– А как тут уйдёшь, если у тебя всё замуровано?

– Ключи в прихожей.

– Там нет, я искал. И ложку для обуви сломал, по ходу.

– Как ты ещё голову не сломал? Посмотри в куртке.

– А где она?

– «Где-где». В кургане, под которым этот убийца телефонов спал.

Лаптев подошёл к куче курток, красовавшейся посреди комнаты, и принялся в ней рыться. Отточенные движения выдавали в Сергее любителя секонд-хенда. Наконец он нашёл мою куртку и, довольно хмыкнув, сунул руку в карман. Вдруг его лицо приобрело нежно-пепельный оттенок.

– Что такое?

– Артём, у тебя там… Что-то круглое, мокрое и гадкое.

– Давай посмотрим.

– Мужики, а может, не надо? Спалим куртку, и дело с концом?

– Миша, тебе волю дай, ты всё тут расколошматишь.

– Определяйтесь скорее, а то меня сейчас стошнит.

– Доставай.

Потихоньку, как сапёр, Сергей вытащил из куртки сжатый кулак.

– Там?

– Угу.

– Раскрывай.

– Не могу, у меня пальцы судорогой свело.

Понемногу, палец за пальцем, мы разжали кулак нашего слабонервного друга. На ладони лежал стеклянный глаз охранника. В его взгляде было осуждение.

– Да, Артём, столица тебя ожесточила. Когда же ты его так?

– Не помню, хоть тресни!

– Память всегда вытесняет самое жуткое. Я пойду, руки помою. У тебя хлорка есть?

Раздался звонок, мы переглянулись.

– Ну всё, это за нами. Впаяют нам за красивые глазки по самое не могу, – загробным голосом сказал Серёга.

– Не ссо, это моя мобила. Не села, оказывается! – Михаил тут же выудил из своей ночной берлоги пиликающий телефон.

– Да, Светуля, да, милая… А. Здрасьте, Зинаида Афанасьевна. Нет, у нас со Светочкой всё отлично. Я не знаю, почему она плачет. Может, фильм грустный посмотрела… Хорошо, давайте я и вам объясню: вчера я с друзьями отмечал приезд… Что? Да как у вас только язык повернулся?! Да… Да знаете что! Сами вы это самое!!!

В прыжке, как заправский вратарь, Сергей еле успел поймать трубку Макарова. Связь нам была нужна.

– Эта су… Зинаида Афанасьевна эта! Вот не зря она её мама, ох, не зря! Ну теперь точно в Таиланд не полетим. Пускай дома сидят, у окошка, на сугробы пялятся.

– Миша, а что за поездка?

– Да хотели тёщу на Новый год в Таиланд свозить. Экзотика и всё такое. Билеты забронировал, отели, экскурсии. Куда теперь? Всё коту под хвост!