– Возможно, – задумчиво сказал он.

– Что значит, возможно?! А вдруг он здесь умрет?

Лонгрен ненадолго задумался.

– Ладно, можешь им заняться. Но следи, чтобы он не освободился.

– Спасибо за доверие, – проворчала я.

Трогать Стина было немного страшновато. И все же через некоторое время я поборола собственные предубеждения и занялась его раной.

– Ты так нежно касаешься моей шеи, детка. Меня это очень возбуждает, – хрипло произнес он, когда я промыла рваный участок кожи.

Я скосила взгляд на Даэна, надеясь, что он не слышит наш разговор. Не хотелось потом выслушивать новые подколки от почти бывшего супруга.

– Прекрати, – тихо сказала я. – Ты не в том состоянии, чтобы шутить.

– А разве я шучу? Сама посмотри, до чего ты меня довела, – чуть повернулся райнарец, демонстрируя внушительный бугор на брюках.

– Ничем не могу тебе помочь, – пробормотала смущенно.

– У нас все еще впереди, вот увидишь! Ты точно станешь моей!

– Посещение заключенных в тюрьме не входит в мои жизненные планы, – ответила его же словами, припомнив отключение сигнала. – Повернись обратно, как лежал, так я не могу дотянуться до нужного места.

Даже со связанными руками райнарец представлял опасность. Но не могла оставить его в таком состоянии. Тем более, Лонгрен за нами присматривал.

– Ты о своей бывшей подружке? Лично я в тюрьму не собираюсь, – ответил Стингард, но все-таки лег обратно на живот, позволив мне продолжать.

Ничего не зная о его намерениях, я предпочла благоразумно промолчать. Хотя вдруг поняла, что вопреки здравому смыслу, испытываю к нему жалость.

Я тут же мысленно надавала себе пощечин. Он далеко не милый котик – настоящий хищник в мужском облике. И он действительно вбил в голову, что рано или поздно меня поимеет.

– Все, сейчас только налепим заживляющий пластырь. Не дергайся, чтобы я не промазала, – сказала, доставая из упаковки специальную пластинку.

– Я бы точно не промазал. Не веришь? – раздалось снизу довольным тоном.

Он еще и заурчал, как настоящий кот! Прижатая к его боку, я почувствовала вибрацию всем своим телом, отчего по коже пробежали мелкие мурашки.

И пока я целилась пластырем, чтобы заклеить его рану, он вдруг изловчился и стал поглаживать когтем мое бедро, чего я совсем не ожидала. Мурашки словно взбесились, теперь они маршировали строем, перемещаясь со спины на руки и ноги, затем обратно. Я едва не выронила серебристую наклейку.

– Я ведь тебя просила, – протянула, опуская пластырь на кожу и разглаживая.

– Да, ты сама будешь просить, чтобы я не останавливался! Все верно!

Стин повернул голову и подмигнул мне. От его слов щеки вспыхнули жаром.

– Я собиралась немного поспать, – вспомнила, поднимаясь с пола.

– Иди, я сам уберу медконтейнер на место, – подошел ко мне Лонгрен.

– Долго собираешься меня тут держать? Вообще-то мне надо сходить в сортир, – возмущенно подал голос Стин, обращаясь к райнарцу.

– Как же ты мне дорог! Поднимайся! И смотри, без шуточек. Эй, альтерранин! Идем, поможешь проконтролировать, чтобы он не сбежал. Придется временно развязать ему руки, – услышала я, уже удаляясь.

– Я водить его в нужник не нанимался! – ожидаемо возмутился муженек. – Твой задержанный – сам с ним и разбирайся.

Лонгрен что-то зарычал в ответ.

Дальше началась перепалка, которую я уже не слышала, потому как уже добралась до соседней комнаты, опустила кровать и закрыла глаза, стараясь не обращать внимания на ноющее ощущения в желудке.

Одри

Открыв глаза, я сразу вспомнила, что случилось накануне. И меня охватило мерзкое чувство от неспособности влиять на дальнейшие события.

Хотелось есть, но еще больше – пить. Голова раскалывалась после действия транквилизатора. Но я все равно заставила себя подняться.