– Да нет, просто чем ленивее человек, тем больше каждый его шаг похож на подвиг…

Медленно потащился наверх, цепляясь за стену и подтягивая себя со ступеньки на ступеньку. Олег побелел, зеленые глаза не отрывались от узкой, всего в длину меча, лестницы.

– Тарху тяжко взбираться, лишь на печь влезает в охотку, но я – волхв, мне надлежит зреть грядущее… Каково катиться с самого верха?

Оба оставались теми же, какими их изгнали из Леса: одного – за лень, другого – за трусость, и Мрак буркнул, не поворачивая головы:

– Для этого надо еще получить в зубы.

Таргитай и Олег волоклись следом, как две козы на веревках. Таргитай спотыкался и падал на четвереньки: подводили раненые ноги. Олег пугливо бормотал заклятия. Мрак раздраженно бросил:

– Нишкни! Вдруг вся башня провалится до преисподней?

Сзади звучно хрястнуло – Таргитай дотесывал лбом выступы стены, а голос волхва жалобный, как у придавленной деревом козы:

– Мрак… что проку от моих заклятий?

– Тогда молчал бы.

– Боязно…

Остановившись отдышаться, Мрак повернул залитое кровью и потом лицо, жгучие черные глаза пронзили волхва насквозь.

– Земля лопнула?.. Лопнула. А во второй раз стены рухнули.

– Я при чем? Земля и без заклятий в жару идет трещинами! А при пожаре стены всегда рушатся.

Сверху донесся приближающийся топот, лязг металла. Олег и Таргитай друг за дружкой выползли вперед, заслонили Мрака. Таргитай нехотя потащил из ножен страшный меч, а Олег взял палицу обеими руками. Мрак тяжело дышал, перед глазами качались, иногда раздваиваясь и расплываясь в тумане, широкие спины невров. Оба сбросили волчьи душегрейки. Мрак смутно успел подивиться, насколько же молодые парни окрепли, раздались в плечах, обросли тугим мясом. У обоих уже появились белые и сизые полоски и валики шрамов, но оба оставались теми же: один старается исчезнуть при любом намеке на драку, но, прижатый к стене, дерется, как загнанная в угол кошка, а другой, что раньше умер бы от одной мысли, что надо работать, ныне таскает, копает, рубит, на нем даже можно возить мешки. Правда, всегда выбирает поменьше.

Из тьмы выбежали трое рослых и еще более худых стражей. В шлемах, панцирях, голени закрыты металлом, круглые щиты, мечи, хищно загнутые, а сами стражи похожи на странные сухие деревца, какие видели среди жарких песков, пока летели на ковре.

– Слава богам, – прошептал Мрак в спины Олегу и Таргитаю. – Люди как люди… Никакого тебе подлого –колдов–ства.

Олег оглянулся, лицо изнуренное и жалкое.

– Воротиться бы?

Мрака качнуло, уперся плечом и лбом в стену, прохрипел:

– С дор-р-роги… Усех пор-р-р-решим…

Воины остановились в трех шагах от Таргитая и Олега. Взгляды их устремились через их головы. Мрак с рычанием пытался поднять секиру. Темные сгустки засохшей крови покраснели, алые струйки сбегали на пол. Его шатнуло, с невероятными усилиями перетаскивал себя со ступеньки на ступеньку. Воины, не сводя с него вытаращенных глаз, начали отступать вверх. Таргитай с облегчением опустил меч.

– Пошли за подкреплением, – сказал Олег встревоженно.

– Засаду устроят, – прохрипел Мрак.

Ступени становились круче. Мрак все чаще впадал в забытье. Олег тащил, подставив плечо, весь побелел: левая ступня иногда зависала над пропастью. Таргитай шел впереди с обнаженным мечом.

Ступени вывели на широкую площадку. Стены башни блестели все так же золотом, глазам больно. В узкие зарешеченные окна падали оранжевые лучи. На площадку выходили две двери.

– Обе… не заперты, – выдавил Таргитай. – В ка…кую?

– Ближнюю, – сказал Олег, сам едва услышал свой голос. – В другую… не доползем…

Таргитай как шел – его качало, как Мрака, – так и грянулся о дубовую дверь. Хрястнуло, доски разнесло в щепы, а Таргитай ввалился в дыру. Олег, торопясь из последних сил, дотащил Мрака, ногой выбил остатки, расширяя проход.