Когда все углубились в темную чащу, Кальстафф завел длинный рассказ о разных диковинных растениях, что произрастают в этих заповедных местах: от лавандового гриба до росяных водорослей. Глаза у Элдвина слипались сами собой: в лекции Кальстаффа говорилось о том, как правильно обращаться с плющом, или о том, чем рубленые сосновые иголки лучше резаных. От такого всякий уснет! Куда интереснее было глазеть на дневных летучих мышей, круживших над головой.

Гилберт, который тащился в самом хвосте, остановился на середине прыжка, завидев лужицу утренней росы, собравшуюся в основании здоровенного листа.

– Ой, я, кажется, что-то вижу! – объявил Гилберт двум другим фамильярам. – Это видение! Похоже на какого-то змеедракона!

Скайлар заглянула ему через плечо и сказала своим обычным, раздраженным тоном:

– Ты имеешь в виду отражение той гусеницы на дереве?

Гилберт задрал голову и увидел черную колючую гусеницу, ползущую вдоль веточки.

– У-у… Ну да, чтение по воде – не особо точная наука…

– Чтение по воде? – с любопытством переспросил Элдвин.

– Гилберт родом из болотного леса Даку, – пояснила Скайлар, – там все древесные лягушки рождаются с пророческим даром: они способны видеть в воде былое, настоящее и грядущее.

– Ничего себе! – мяукнул Элдвин, когда все трое пошли дальше следом за Кальстаффом и юными волшебниками. – А ты какими трюками владеешь?

– Трюками владеют цирковые мартышки! – несколько обиженно возразила Скайлар. – А я владею иллюзиями, как и все птицы из Подгорного питомника.

Элдвин не знал, что это за магия такая, но зато был почти уверен, что оживление лосиных скелетов в природные таланты Скайлар точно не входит.

– Иллюзии – одна из самых недооцененных областей магии, – продолжала Скайлар. – Я могу заставить видеть то, чего на самом деле нет. А ведь зачастую видимость бывает сильнее самой вещи!

– А по-моему, это ерунда какая-то, – вставил Гилберт.

– Сказал лягух, который решил, что видит будущее на дне бочонка с огурцами! – отпарировала Скайлар.

– Но у меня было предчувствие, что на нас нападут маленькие гиппопотамчики!

– Мы вроде бы сошлись на том, что там плавал соленый укроп, – заметила Скайлар, закатив глаза. Она недовольно вздохнула – и обернулась к Элдвину. – Я надеюсь, что хотя бы то, что рассказывают о вас, кошках из Мэйденмира, правда. Ну, то есть я предполагаю, что ты оттуда. Из Мэйденмира. Учитывая твои размеры и окрас.

– Про нас, кошек из Мэйденмира, много чего рассказывают, – ловко вывернулся Элдвин. – Ты что именно имеешь в виду?

– Говорят, будто ваши телекинетические способности не уступают даже способностям гордийских мыслезаклинателей.

– Ну-у, так далеко я бы заходить не стал, – протянул Элдвин. – Однако, конечно, читать мысли – это замечательный дар…

Правда, тут он, как выяснилось, дал маху.

– Чтение мыслей – это телепатия, – разъяснила Скайлар. – А телекинез – это перемещение предметов силой мысли!

– Ах, ну да! И это тоже.

– То есть ты умеешь и то, и это?! – восторженно воскликнул Гилберт. – Слушай, а скажи, о чем я сейчас думаю?

– Ну-у… э-э…

Скайлар взирала на Элдвина скептически. Кот сглотнул, лапки у него вспотели.

– О мухах? – наугад брякнул он.

– Ничего себе! Просто невероятно! – воскликнул Гилберт.

Даже Скайлар невольно восхитилась.

Так что Элдвину удалось избежать разоблачения – по крайней мере, пока. От дальнейших расспросов его избавило то, что группа вышла на красивую, заросшую мхом поляну, посередине которой стояло громадное дерево. Таких огромных Элдвин в жизни не видел.

– Может мне кто-нибудь сказать, что это за растение? – спросил Кальстафф.