– Пусть нам подгонят пару ящиков водки на выпускной. Да, Сухой? – Куба был уверен в исходе сегодняшней встречи и уже продумывал, какой счет выставит потаповцам.

Андрей кивнул, сжимая и разжимая в руке камень, словно эспандер.

– Идут, – сказал кто-то, кажется, Махо.

Все обернулись. Июньское солнце, стремительно набирающее силу, слепило глаза.

– Сколько их?

– Я бы сказал – до хрена, – протянул Сапар, разминая шею.

Потаповцев было около двадцати человек.

Из дома быта «Ботагоз» Айша выбежала в приподнятом настроении. Завтра платье будет готово. А послезавтра – выпускной и новая жизнь.

Она шла домой с невесомым ощущением, какое бывает накануне большого счастья. Зря Ольга отказалась прогуляться. Болтали бы по дороге, купили бы мороженого и газировки. Ведь скоро разъедутся в разные стороны, как она этого не понимает, глупая женщина!

Любимый Жанатас по провинциальному неспешно погружался в обеденную сиесту. Буйной растительностью, дарящей благословенную тень, город похвастаться не мог. Передвигаться летом приходилось короткими перебежками, так как солнце сразу замечало свою добычу на открытом пространстве. С наступлением жары люди прятались кто куда. Лишь бесстрашная, уже основательно подкопченная детвора, копошилась в пыли под сенью дворовых деревьев. Изредка проскакивали машины, коротко сигналя в знак приветствия друг другу, да сновали по двум маршрутам желтые автобусы.

Начиная плавиться от жары, Айша брела к газбудке, которая приклеилась к торцу одного из домов по пути. Рядом с ней росло здоровенное дерево. Казалось, они были партнерами этого оазиса, сулившего прохладу изнемогающим от жары. Пыльный пятачок земли вокруг обрызгали водой чьи-то заботливые руки. У будки всегда толклись люди. Выпить стаканчик газировки и бежать дальше – летом в Жанатасе спасались только так.

Припекало. Пришлось ускорить шаг, на ходу нашаривая в сумочке мелочь. У газбудки творилось что-то странное. Близорукая Айша прищурилась, пытаясь разглядеть, но не вышло. Лишь подойдя ближе, узрела какого-то бугая, который протиснул дурную башку в оконце и вещал внутрь:

– Не зли меня, генацвале, а то я быстро твой теремок сломаю.

Айша кашлянула. Парень выдернул голову и свирепо на нее зыркнул. Кинул сквозь зубы тому, кто в будке:

– Я еще зайду.

Коротко ругнулся и пошел, руки в брюки. Айша заглянула в квадратное окошко. Там маячили хмурые лица братьев-близнецов Беридзе. Они окончили восемь классов в прошлом году и уже учились в ПТУ.

– Привет, Гурам, привет, Давид. Что это было?

– Привет, Айша. Да достали, ходят и ходят все, кому не лень. Денег требуют. Тайсон пообещал, что не будут трогать, – Гурам, отвечая, уже наливал газировку с двойным сиропом. Он помнил предпочтения постоянных покупателей, в том числе и Айши.

– А почему тогда трогают?

– Залетный какой-то, – ответил Давид, который уже выскочил из будки и принялся протирать прилавок. Оттерев все, чего касался тот невнятный тип, подмигнул Айше сразу двумя глазами:

– Он просто с Тайсоном еще не знаком.

Холодная газировка играла карамельными пузырьками. Айша потягивала ее и размышляла. Какой-то свой мир у пацанов. Непростой. Кого-то «посадили на отметку», кому-то в драке «сняли челюсть», кто-то «устроил шухер» – жутковатые приметы их жизни долетали до девочек куцыми отголосками.

Мысли перескочили на Андрея и неведомо откуда взявшийся нож, которым он как-то похвастался. Ольга пригрозила, что сдаст его с потрохами бабушке. С той поры он помалкивал и ничего подобного не показывал. А нож… Не факт, что от него избавился.

Вернула братьям стакан, поблагодарила за спасение от неминуемого теплового удара. «На здоровье, дорогая!» Хорошие ребята. Не шляются, как некоторые, по непонятным разборкам, а вкалывают. Правда, это работа их матери, но если она в запое, мальчишки выходят за нее. И на все вопросы в таком случае отвечают коротко и сухо: «Болеет».