– Через воду, – сказал Олег, дожевывая остатки каши. – Может, знаешь, добрая хозяйка, идут ли какие корабли на большие острова?

Улыбка хозяйки таверны сделалась широкой и хитрой, как у довольной кошки, объевшейся сметаны. Она облокотилась на стойку, открыв обзор на внушительную грудь, и сказала:

– А если знаю? Что мне за это будет?

– А чего хочешь? – поинтересовался Олег. – Денег с собой нет, имей в виду.

Хозяйка заулыбалась еще больше.

– Как досадно, – сказала она, беря Олега за руку. – Но мы люди смекалистые. Придумаем.

Из комнаты хозяйки таверны Олег вышел, когда солнце уже поднялось и пробивалось сквозь серость туч и моросящий время от времени дождик, который забрызгал порог перед открытой дверью. Появились гости и вовсю жуют за столами, спокойные, серьезные. Оно и понятно – вечером в таверну идут по большей мере те, кто ищет веселья, а с утра – работяги и моряки. Им бы пищи посытнее, да чтоб не мешали, потому как предстоит долгий трудовой день.

Пока Олег скреб ногтями могучую грудь, гремя оберегами, тонкий, полный возмущения голос раздался с лестницы, волхв обернулся и завязал портки.

– Куда вы делись!

На самой нижней ступеньке уперла руки в бока Люсиль. Каким-то чудом уже собранная, в расправленном платье и причесанная, даже шляпку нацепила. В глазах гнев и возмущение.

– Я проснулась, вас нет! – негодовала она. – Что я должна была подумать?

– Что я встал и ушел? – предположил Олег, подходя к стойке, где оставил нетронутый стакан молока.

Глаза Люсиль потемнели от недовольства.

– Вот именно. Я решила, что вы оставили меня одну. До вчерашнего дня я обходилась собственными силами, но опыт показал, что в одиночку мне не справиться, и теперь я рассчитываю на вашу помощь. Как можно подвергать леди таким переживаниям?

– Переживания закаляют дух, – подняв указательный палец, мудро произнес Олег.

Люсиль задохнулась в возмущении и захлопала ресницами.

– Да как вы можете так говорить? У нас столько дел. Вы ведь не забыли о цели нашей общей миссии?

Олег нахмурил лоб, пытаясь припомнить, в какой момент миссия стала их общей, потом сделал несколько глотков молока и сказал:

– Пускай так…

– И что вы делали в комнате хозяйки таверны? – со строгостью поинтересовалась Люсиль.

Олег отхлебнул еще немного молока из стакана, в дальних дверях показалась сама хозяйка, одетая по правилам, в чепце и с румяными щеками. Она стала хлопотать за стойкой, а Олег ответил многозначительно:

– Решал вопросы насущные.

Люсиль не поняла, ее глаза округлились, она стала переводить растерянный взгляд с Олега на хозяйку.

– Какие, например? – поинтересовалась Люсиль настойчиво.

– Важные, – ответил Олег. – Собирай пожитки и спускайся, а то будешь как та кошка.

– Какая кошка?

– Которую сгубило любопытство, – сообщил Олег и протянул ей стакан с остатками молока. – А вот это поставь в комнате в угол под шкаф.

Оставив на лестнице изумленную и растерянную Люсиль со стаканом в руке, Олег вышел на крыльцо, потянулся, тело отозвалось благодарным хрустом. Небо окончательно затянуло тучами, дождик моросит и приятно холодит кожу, но двор развезло, что значит – ночью дождь прошел крепкий и дороги превратились в кашу. Тем лучше им двигаться не по суше, а по воде.

Женщины собираются долго, даже если собирать нечего, поэтому Олег успел обойти постоялый двор, пообщаться с мужиками и выменять у одного из них на шкурку змеи заплечный мешок, прежде чем Люсиль показалась на крыльце. В руках та же сумка, что и вчера, одежда такая же, и можно только гадать, что она делала столько времени.

– Я готова, – сообщила Люсиль важно, подойдя к Олегу, пока он на пне у коновязи складывал в заплечный мешок скромную снедь. – Пастор, вы можете внятно объяснить, что задумали?