— Нет, у неё дела в Москве. Ну как дела… Костяна на «Рэндже» три тройки помнишь? Тот, который к Мирону ещё яйца по поводу строительства катил. В общем, она с ним вроде как встречаться начала: любовь-морковь, потрахушки. Мила, конечно, на седьмом небе от счастья — красотой-то не блещет, — и тут он на неделю пропал...

Алина замолкает, потому что в этот момент над нашим столом нависает тень: подошёл Руслан. В руке он держит бумажный стакан с логотипом заведения: очевидно, всё это время за стойкой он ждал кофе.

— Присаживайся, Рус, — щебечет Алина, отодвигая в сторону клатч. — Со дня рождения тебя не видела.

Он молча вытаскивает стул и садится. Стол небольшой, потому его колено задевает моё, а в ноздри проникает аромат незнакомого мне парфюма. 

Я вежливо улыбаюсь ему уголками губ и обхватываю руками чашку. Как и всегда, в его обществе я начинаю чувствовать себя неуютно, но, к счастью, Алина, заполучившая в распоряжение новые свободные уши, забирает всё его внимание на себя рассказом о недавней аварии их общего знакомого.

Время подходит к пяти, и уже через два часа домой приедет Мирон, который весь день провёл на новом объекте в Подмосковье. Я по традиции хочу встретить его ужином, поэтому, отодвинув пустую чашку, лезу в сумку за кошельком. 

— Ребят, времени уже много. Я вас оставлю.

В новой компании мой уход Алину не особо расстраивает, и она безразлично пожимает плечами. 

— Как знаешь.

— Ты домой? — с непроницаемым выражением на лице Руслан поворачивается ко мне.

— Да. Скоро приедет Мирон.

— Я тебя довезу.

Мои плечи каменеют, и я не сразу нахожусь, что ответить. Он не спрашивает, не предлагает — просто констатирует факт предстоящей совместной поездки.

— Нет необходимости, Руслан. Я доеду на такси.

Я ловлю на себе пристальный взгляд Алины и начинаю чувствовать себя ещё более нервно. Словно я совершила что-то аморальное, и она меня в этом только что уличила.

— Ты сегодня в роли таксиста-мецената, Рус? Откуда такая галантность? Я тебя столько лет терплю, а ты мне ни разу подвезти не предлагал.

— У тебя есть собственная тачка, — не задерживается он с ответом. — С чего мне тебя катать?

Алина шутливо фыркает, а Руслан встаёт и смотрит на меня сверху, давая недвусмысленный сигнал подниматься. Пока я застёгиваю сумку, он небрежным движением отодвигает лежащую передо мной купюру и кладет на её место ту, которая с лихвой покрывает наш общий счет.

— Ты сегодня такой милый, Рус, — насмешливо комментирует Алина и тоже поднимается. Для меня не остаётся незамеченным, что её манера поведения с ним в корне отличается от той, в которой она общается с Мироном. Нет скрытого кокетства и попыток казаться мягкой и женственной. С Русланом она ведёт себя по-приятельски.

Мы втроём выходим на парковку, Алина, взмахнув рукой, скрывается на водительском сиденье своей БМВ, а Руслан кивком головы указывает мне идти за ним к серому «Гелендвагену». В конце концов, в одной десятиминутной поездке нет ничего страшного, и это хороший повод преодолеть психологический дискомфорт.

Я забираюсь на сиденье, и, целомудренно сведя ноги, устраиваю на коленях сумку. В салоне витает запах парфюма Руслана и дорогой автомобильной кожи, из хромированных динамиков с надписью Burmester доносится расслабленный дип-хаус. 

Руслан обходит капот и садится за руль, отчего в просторном внедорожнике моментально становится тесно. Вены на его смуглых руках выпирают сильнее, когда он переключает рычаг коробки передач, а под задравшимся белым рукавом появляется чёрное пятно татуировки. Я отворачиваюсь к окну.

Мы едем в тишине. Обычно я с легкостью нахожу темы для поддержания беседы, но сейчас не могу подобрать ни единой. Руслан мне помогать не собирается — даже не прибавляет музыку, тем самым делая молчание еще более неловким. Его манера вождения походит на него самого: он лениво вращает руль, всю дорогу удерживая одинаково быструю скорость, и кажется, попадись на его пути препятствие, не поведя бровью, его переедет.