– Я сразу поняла, что ты девочка хорошая. И соседи в один голос говорят – мужиков к себе не водит, музыку громко не включает, в лифте здоровается, одевается прилично. Родители у тебя есть? Только мать? Не помогает? У самой проблемы? Пьющая, наверное… А тот козел, даром что на вид представительный, потом локти кусать себе будет, что такую милую девочку бросил.

С этим Лика была полностью согласна. А паспортные данные только подтвердят правоту выводов хозяйки – в новом паспорте, выданном после развода, даже фамилия уже не связывала ее с бывшим мужем. Жизнь словно начиналась с белого листа. И теперь Лике это нравилось.

Петрорецк, ноябрь 201… года

Вернувшись вместе с Хьюго в дом Полтавцевых, Юлия занялась устройством на новом месте. Они приехали сюда с Михаилом три дня назад, согласившись на предложение Юрия, хозяина дома. Приехав, они обошли дом, оба этажа. Он оказался невелик – внизу просторная кухня-столовая, через коридор – гостиная. Из нее наверх вела узкая, довольно крутая лестница. На втором этаже располагались супружеская спальня, комната сына и кабинет хозяина. На Юлию дом произвел странное впечатление: обжитыми и имеющими собственное лицо выглядели только те помещения, в которых обитали мужчины. Спальня, гостиная и кухня оставляли ощущение не то мебельного магазина, не то гостиницы.

Михаил, ставя чемодан и дорожную сумку на ковер в спальне, усмехнулся:

– Для одного из отцов города домик довольно скромный! Верно говорят, что Юрка – единственный честный мент у нас в стране. Зато преступность в Петрорецке самая низкая в Ленобласти.

В тот день супруги Асташины успели немало: познакомились с симпатичными соседями, Полянскими, которые в отсутствие хозяев присматривали за домом, узнали, где находятся магазины и куда можно выйти прогуляться, если позволит погода. За покупками сразу идти не было надобности, Юлия все содержимое своего холодильника прихватила с собой. Вечер прошел в блаженном ничегонеделании. Михаил рано улегся спать, а Юлия долго читала при свете прикроватного светильника. В кабинете хозяина обнаружились несколько довольно неожиданных для этого дома книг. Это были иллюстрированные альбомы по искусству – Русский музей, Музей имени Пушкина, Третьяковская галерея, и даже несколько специальных изданий, посвященных старинной русской живописи, преимущественно иконописной. Юлия с трудом могла представить себе Татьяну, жену хозяина, увлекающейся на досуге разбором отличий икон новгородского письма от работ Палехской школы. Но и самого Юрия Полтавцева сложно было заподозрить в подобном хобби. Его увлечения легко определялись по содержимому шкафов в его кабинете. Михаил долго переходил от одного к другому, восторженно ахая:

– Ну, Юрка! Понятно, почему никуда не хотел уезжать! Ты только посмотри, какие у него тут сокровища!

Юлия никаких сокровищ не заметила. Просторные шкафы с застекленными дверцами, покрывающие все стены кабинета, оказались забиты какими-то малопонятными предметами. Из прочей мебели здесь имелись только письменный стол с компьютером, и мягкий кожаный диван, стоящий несколько наискось, у стены, и над ним навесной стеллаж, где и обнаружились те самые художественные альбомы.

– Нет, ты не понимаешь! Тут просто высший пилотаж! С такими снастями можно на любую рыбалку отправиться, хоть в любую часть света! И как все скомпоновано, подобрано, расставлено! Похоже, здесь он и проводил все свободное время. Ну, и на рыбалке, конечно. Что и не удивительно с такой заполошной супружницей – подмигнул Михаил.

На следующее утро он еще блаженно валялся в постели, когда раздался звонок его мобильного. Михаил слушал, недовольно морщась, время от времени пытаясь возразить невидимому собеседнику. Потом откинул одеяло, встал, дослушал, уже кивая, и со вздохом отключил связь.