На одной такой крыше с удобствами, в окружении роз, как раз отдыхала парочка из двух дам. Очень активно отдыхала… занимаясь лесбийской любовью… с использованием дополнительных приспособ, типа фаллоимитаторов крепящихся на теле с помощью ремешков. Я даже сначала подумал, что это какой-то мутант типа гермафродит, нечто сисястое и с членом, но потом заметил ремешки телесного цвета.

Прежде всего эта парочка дала нам знать, что поселение человеческое, а то большинство пешеходов имело шляпы и смотря на них сверху трудно определить расовую принадлежность. Но подглядывать дальше за этими лесбиянками я не стал, продолжая оценивать поселение.

Две большие улицы, образовывали крест и с площадью на пересечении. Плюс мелкие улочки образовывали сетку кварталов по четыре дома с небольшими внутренними двориками в некоторых из них росли какие-то кусты и деревца, возможно ягодно-плодовые.

Большие здания окружающие площадь имели явно общественное значение. В одной довольно высокой постройке с пирамидальной крышей угадывался храм с золотистым шаром на вершине, второе здание аж в три этажа явно ратуша, в третьем здании угадывалась гостиница, а вот что было в четвертом, пока осталось неясным. Может быть банк или еще что-то… типа резиденции губернатора.

Само поселение окружала стена в форме квадрата из все того же глинобитного кирпича, высотой метров пять. Имелся и ров все те же пять-шесть метров шириной и неизвестной глубины.

На реке имелся причал из десятка пирсов с парой десятков лодок разного назначения, от мелких рыбацких, до грузовых калош, как под парусом, так и гребные. Моторов никаких не увидел. Но это ни о чем не говорит, ведь дирижабли как-то летают раскручивая винты, значит движки какие-то быть должны, если не у этих кораблей, то у больших, а главное у боевых точно.

Но чего-то в этом поселении остро не хватало, что буквально резало глаз.

– А где мужики, ёпсель-мопсель? – вопросил я в пустоту, наблюдая за жителями этого поселка или даже мелкого городка, хотя по местным меркам он, наверное, не такой уж и мелкий.

Во всех прохожих по стилю одежды – легкие, открытые тоги и короткие платьица угадывались женщины, даже в тех, что ходили в штанах и при оружии, не то длинных кинжалов, не то коротких мечах. Ибо штаны были очень облегающие, плюс корсеты с хорошо просматриваемой грудью, у кого напоказ, у кого закрыто.

Огнестрела кстати я не увидел. Но может не принято в городах носить.

Бегали дети, но судя по всему тоже в основном девочки. Собственно мальчиков я в этих стайках не опознал ни одного, как ни вглядывался.

– А это что еще за пугало? – удивился я, увидев нечто балахонистое, оказавшееся натуральной паранджой белого цвета, под которой скрывалось явно очень тучное тело.

Одежда мне чем-то напомнила то, во что меня одели гоблинки у себя в подземелье.

Сопровождали это семенящее чучело две вооруженные женщины в которых явно просматривались качки-бодибилдирши. При этом одна из них оказалась орчанкой, правда какой-то мелкой, всего сто восемьдесят сантиметров в высоту. Но может потому ее и взяли на службу в человеческое поселение, а не двухметровую кобылу, а может сама к людям ушла из-за насмешек в своем племени по поводу своего роста, да и с бюстом проблемы, хорошо если двоечка, в общем ущербная по всем показателям. Хотя это все на уровне предположений ни на чем не основанных. Все предстоит уточнять.

– Не… только не говорите мне, что это мелкое чучело в парандже и есть мужик… – пробормотал я осененный догадкой.

– Скорее всего ты прав, Адам. Судя по всему у людей с особями мужского пола тоже не очень хорошо в плане численности, так что они стали ценностью, которую всячески берегут. И только совсем уже вышедших в тираж, продают тем же гоблинкам и надо думать виденным нами орчанкам-кочевницам для их воспроизводства по остаточному принципу.