– Он не иудей! – отреагировал Иоанн. – Душа у римлян грязная, Илана, ни в какой бане не отмоешь!

– А Бог разве только душу нам дал? – возмутилась девушка. – Ведь тело тоже нам дано Богом, и о нем мы также должны заботиться.

– Но Богу это не нужно!

– Откуда ты знаешь, глупыш?! Как быть счастливым и чувствовать Бога, если ты умираешь от болезни или от жажды?! Мы должны учиться и искать, как придумать комфорт для тела – оно просит этого!

– Не смей меня так называть!!!

– Ладно, прости. Просто я чувствую любовь Бога, когда, например, принимаю ванну, когда Эмма делает мне массаж. Тело расслабляется и радуется.

От этой темы Иоанн совсем смутился и даже покраснел.

– Ты вообще знаешь, как выглядят римские термы? Говорят, что они публичные и любой может приходить туда. Ты представляешь, что они значат для бедняков, которые живут непонятно где, то на чердаках, то в подвалах без свежего воздуха и света? Что может быть важнее для них? Причем это не просто место для купания, люди там читают, делают массаж, знакомятся, общаются. Ты только представь, если бы такая баня появилась в Иерусалиме! Люди отдыхали бы там и душевно, и физически и уходили бы полные сил. По мне, так лучше бы несколько бань отстроили, чем столько денег в эту святыню вкладывать.

– Как ты смеешь, Илана?! Твой отец – коэн9!

– Вот поэтому и смею! Знаю как они доходы от Храма используют.

– Богу надо служить, а не телу! – настаивал на своем Иоанн. При этом нельзя сказать, чтобы в глубине души он был совсем уж не согласен с Иланой, нет, но поддаваться не желал, будто сам обязал себя во всем противостоять ей и со всем спорить.

– Хмм, – с сарказмом ухмыльнулась она, – и как же делать это, если не заботиться о здоровье тела? Как ты будешь служить Богу, если твое тело будет слабым?

– Если душа сильна, то и тело будет сильным! Оно должно следовать за душой, а не навязывать свои нужды. Тело лишь о себе и думает, а душа – она всегда мыслит о других, о том, как Богу служить, как людям помогать!

– А мне все равно нравятся сильные римские солдаты, – неожиданно заявила дочь священника. – Ты посмотри на их торсы! У них все такие, не то что наши!

– Да как ты вообще смеешь, Илана?! Как тебя сердце не осуждает за такие глупости?!

– Ладно, тебя не переспоришь. Но все равно ты совсем глупыш еще, – и она, хохоча, помчалась по ступенькам вниз и уже оттуда закричала: – Идем к дворцу Ирода!

Спустившись вниз, Иоанн увидел, как она, подбежав к фонтану, плеснула воду вверх и резко закружилась, вытянув руки. Поведение Иланы насторожило юношу. Как ему казалось, вела она себя чрезмерно вольно, даже опасно вольно, до того раскованны были ее движения, а вместе с ними независимы и суждения. Свобода, что по природе своей свойственна лишь детям, удивительно совмещалась в Илане с ее острым умом и немалыми знаниями. Невероятное сочетание инфантильности и мудрости. И, что главное, – никаких предрассудков. Обычных, ничем не выдающихся людей жизнь с каждым днем все больше и больше засасывает в пучину суеверий и предубеждений, разум их утопает в страхах, и мысли о свободе быть собой пугают больше всего. Ей же страхи были совершенно чужды, они словно обходили ее стороной, побежденные ее стремлением к независимости и отвагой, с которой Илана об этом заявляла всем своим существом.

– Идем! – снова позвала она и, пританцовывая, направилась в сторону дворца.

Иоанн был обескуражен. Он не знал, как объяснить происходящее. В его представлении образ женщины сводился к домохозяйке, беспокоящейся лишь о быте. А тут мыслящее создание, такое юное, но уже мечтающее о том, о чем он никогда и не смел и думать. Никогда раньше он не имел дело с девушками, а тут сразу – такая… Удивительно.