Но самое ужасное время – ночное, когда не можешь заснуть. Темнота обступает, деть себя некуда. Эти 10 дней, как и пара недель до и пара недель после, прошли в сумерках. Никому такого не пожелаешь. В лучшие из этих моментов немного отвлекал сериал Gossip girl, благо в нем много сезонов и можно смотреть не отрываясь, не думая. В какой-то из относительно светлых дней, когда удалось проснуться днем, сам собой открылся Ницше. Но это было исключением.

Просыпаться было испытанием. Практически каждую ночь снились сны, иногда тяжелые, иногда увлекательные. Первое ощущение от пробуждения было приятным – во сне кипела какая-никакая жизнь. Потом приходило осознание того, кто ты есть и что с тобой произошло. Хотелось обратно в сон, вставать и одеваться совершенно не хотелось. Зачем? Что тебя ждет в этом дне?

При этом было понятно, что потом она, Анита, будет об этом жалеть. Она, которая всю жизнь считала, что каждый день на вес золота и нельзя сидеть на месте. Каждый свой день рождения она встречала в мысленном подсчете: что удалось, что нет и почему, что нужно в срочном порядке осуществить за следующий год. И тут все, оказывается, идет насмарку – из-за какого-то мужчины. Тоже мне, обстоятельство непреодолимой силы. Все годы размышлений, с самых подростковых лет, о том, что хочется, что должно произойти. Все таланты, мудрость, про которую говорят – не по годам, все оказывается зря. Зачем и почему так происходит?

В общем, жизнь не удалась. Ничего не получилось. Самое сложное – это признать. В самые худшие сумрачные дни в зеркале отображалось чудовище – со спутанными волосами, бледной нечистой кожей, некрасивое, нелюбимое. Скляночки с превентивными средствами от старения, которыми пользовались все ровесницы в их кругу, стояли нераспечатанными. Зато в эти дни она вовсю пользовалась средством от кожных высыпаний на лице, которое в итоге кожные высыпания победило, зато иссушило кожу так, что на лбу появилась первая тонкая морщинка.

Анита смотрела на нее как на след от страданий и расплату за любовь.

Потом, когда они снова помирились, эта морщинка не давала ей покоя. Эти отношения не строят, а разрушают – ее красоту и без того расшатанные нервы. Не создают, а разрушают.

Но в тот момент морщинку она рассматривала с молчаливым удовлетворением. Кому нужно лицо, которое вот так оставили. Значит, оно недостаточно хорошо, чтобы его любили так, чтобы принимать любым. Значит, так ему и надо.

С друзьями и знакомыми в «сумеречный период» она не встречалась: слишком уж радостными они выглядели на картинке в социальной сети.

Зато часто сомневалась: вернется он или нет? что там делает? виновата ли она? почему не получается? Бесконечно перечитывала сообщения и письма, передумывала разговоры и слова:

– Ты такая классная и очень прикольная. Извини. Я действительно погрузился в себя… Это отношения к тебе моего не меняет. Но понимаю, что обратный эффект присутствует. Извини.

– Я не знаю, что тебе сказать. Ты дорога мне – иначе я бы перестал общаться с тобой. Но я не понимаю, как с тобой жить и что сделать, чтобы ты была счастлива. Я запутался.

К рисункам она не притрагивалась. Написать картину не пыталась. Кому это будет интересно, если она такая пресная переоцененная неудачница, если ничего не получается.

Затем ненавидела себя уже за то, что такая зависимая и ленивая и готова отказаться от всего, что имело смысл, только из-за неурядиц с мужчиной. И так по кругу.

Когда сумеречные дни закончились, пришлось для начала выйти на улицу. Снег был похож на снег, а не на жидкое грязное месиво. Холод был как раз тем, что нужно, – он не давал лишним мыслям распространяться в голове. Можно было просто идти куда-то.