– Я могу и тебе сочинение накатать, если хочешь! – произнесла Ангела.

– С чего такая благотворительность? – искоса взглянув на подругу, спросила Элизабет. – Мы, конечно, подруги и всегда помогаем друг другу, но убить целый вечер для того, чтобы написать за нас с Марион сочинения, на тебя не похоже.

– Ты хочешь сказать, что я слишком эгоистична, чтобы пожертвовать своим временем ради подруг? – притворно оскорбилась Ангела.

– Ну что ты, совсем нет! – улыбаясь, ответила Элизабет. – Просто, насколько я помню, по четвергам у тебя занятия в бассейне с тренером Вудом.

Ангела была профессиональной пловчихой и даже побеждала на чемпионате Северной Америки в своей возрастной группе. Так что ничего удивительного в том, что после перехода в новую школу она сразу же записалась в местную плавательную секцию, не было.

А о вот о том, что Ангела сразу же влюбилась в их тренера, мистера Вуда, знали только Элизабет и Марион.

– Занятие в бассейне на сегодня отменяется! – помрачнев, ответила Ангела. – К нам на неделю приезжает мой дедушка по отцовской линии.

– Тот, что служил в армии во время войны с тритами?

Четыре месяца назад Ангела уже ходила неделю мрачнее тучи из-за приезда своего дедушки Арнольда, ветерана войны с тритами.

– Служил! – поджала губы Ангела. – Он был снабженцем. Спору нет, – поспешно прибавила она, – и от их работы многое зависело. Но дедушка Арнольд каждый вечер рассказывает истории об этой войне, как будто сам участвовал в боях, и требует от всех нас, чтобы мы присутствовали при этом.

– Ну, по крайней мере, материал для сочинения у тебя точно будет! – попыталась утешить подругу Элизабет.

– Вот только это и радует, – вздохнула Ангела. – Ну так что? Мне писать за тебя сочинение?

– Спасибо за предложение, но нет, – качнула головой Элизабет. – У меня есть свой источник информации об этой войне, – заявила она, останавливаясь перед выкрашенным в красный цвет забором.

Это ограждение было единственным в районе, что превышало своей высотой человеческий рост. А в доме, что скрывался за забором, проживал Анатолий Долотов, ветеран Тритской войны, прошедший через плен, а после и концентрационные лагеря, в которых проводилась проверка всех военнопленных.

– А-а, Анатолий Долотов! – понимающе кивнула Ангела. – Да, это действительно настоящий источник! Интересно, почему он общается только с вами? – добавила она задумчиво.

В ответ Элизабет лишь пожала плечами. Действительно, Анатолий Долотов не общался ни с кем из проживающих на Мемори-стрит, за исключением Элизабет и ее матери, которые жили в соседнем доме.

– Может, потому что вы – соседи? – рассуждала вслух Ангела. – Хотя мистер Третино тоже его сосед, а с ним Долотов не общается!

– По-моему, он вообще ни с кем, кроме меня и мамы, не разговаривает, – ответила подруге Элизабет.

– Вот и я о том! – поддакнула Ангела. – Чем-то вы ему приглянулись? А чем именно – непонятно! Ну ладно, пока! – махнула она на прощание рукой и пошла вверх по улице.

– Пока! – махнула рукой в ответ Элизабет и подошла к забору.

Приложив левую руку к холодному металлу, девушка почувствовала, как он постепенно разогревается, узнавая ее по отпечаткам пальцев и линиям на ладони.

– Ваше имя, пожалуйста! – произнес обезличенный голос, порождаемый динамиками, скрытыми в заборе.

– Элизабет Рейнольдс! – ответила школьница.

Несколько секунд система охраны распознавала ее голос, а затем то место, где обычно находится калитка, преобразилось в светящийся желтым светом прямоугольный проем.

Элизабет шагнула внутрь и оказалась на территории участка, окружавшего дом Долотова. Обернувшись, девушка убедилась, что светящийся проем исчез после ее прохода. В дом к Анатолию Долотову могли войти лишь те, кому он сам разрешил проход.