Мне было безумно интересно послушать еще про функционирование телефонной службы, в которой хранились записи обо всех звонках моих собственных клиентов, но время поджимало.

– Давайте перейдем к исчезновению мистера Ферсена.

– О, да. Простите, я и так отняла у вас много времени. Дело в том, что мистер Ферсен… был клиентом нашей службы.

Я видел насколько нелегко Синди Чен далось это признание. Даже Гэри почувствовал это, потому что вылез из своей корзинки из-под стола, подошел и пристроил свой черный в крапинку нос девушке на коленку.

Синди взвизгнула.

Я сам поразился драматичному выходу Гэри. Обычно пес валялся под столом совершенно незаметно, ожидая того счастливого момента, когда я поведу его лакомиться сэндвичами или когда придет пора переместиться на заднее сиденье моего автомобиля.

Пса, представляющего из себя какую-то помесь спаниеля с бордер-колли (так, во всяком случае, уверяли знающие люди), я забрал после одного дела, проведенного на острове недалеко от калифорнийского побережья5. После кончины владельца остались две милейшие собаки, с иронией названные Гэри и Фреки в честь кровожадных псов скандинавского бога Одина. Собаки очень скучали по своему хозяину и носились по острову, как неприкаянные, и если конформистка Фреки в итоге прибилась к владельцам местного бара, то отчаянный Гэри несколько дней прятался среди холмов и лишь в момент моего отъезда вдруг прибежал на пристань с отчаянным лаем.

Я никогда не испытывал особой тяги к меньшим братьям и даже в детстве не мечтал о том, чтобы завести собаку или кошку. Но почему-то именно внимательный взгляд Гэри, когда я делился с ним мыслями о расследовании, сидя на краю утеса, стал, как мне показалось, началом долгой прекрасной дружбы.

Повинуясь минутному порыву, я сгреб собаку на катер, нацепил на шею какую-то веревочку, способную сойти за поводок, а потом целый час путешествия до Лос-Анджелеса горько жалел о принятом решении. Я даже подумывал бросить псину прямо на пристани в Лонг-Бич в надежде, что она придется по душе работникам порта, но упорная шавка продолжала семенить за мной до самой машины, глядя своими умными глазами. Я в ужасе просчитывал варианты. Из квартиры наверняка придется съехать. В правилах домовладельца было огромными буквами прописано отсутствие домашних животных. Я знал, что некоторые дамочки у нас держат кошек и пуделей, на которых комендант закрывал глаза, но тут речь шла о полудикой собаке, привыкшей носиться по холмам, пугать овец и оглашать появление незнакомцев пронзительным лаем.

И где бы я нашел другую квартиру недалеко от центра города за такие деньги? Да хотя бы какую угодно квартиру? Я вспомнил тогда известную поговорку о том, что невозможно снять жилье в Лос-Анджелесе, если ты черный, латинос или имеешь собаку. Скорее всего, мне пришлось бы отказаться и от конторы. И наконец вообще закрыть детективную практику, потому что как можно работать незаметным шпиком в компании шумной охотничьей шавки. Может, вот он – поворотный момент моей жизни, подумал я, глядя в черные глаза Гэри. Брошу все и уеду в сельскую местность, поступлю в помощники шерифа.

Неожиданно оказалось, что бордер-спаниель, за всю трехлетнюю жизнь не покидавший крошечного острова в Тихом океане, мгновенно приспособился к жизни в большом городе. В квартиру он проскользнул совершенно бесшумно и тут же устроился в единственном кресле в моей гостиной. Утром я вывел его погулять, пес молниеносно сделал свои нехитрые дела, не пройдя и двух кварталов от дома, после чего без лишних уговоров устремился назад в квартиру, плюхнувшись в кресло.